Архивы народные русские праздники • ДОРОХИНО.ру

Архив метки народные русские праздники

14 Ноября. Кузьма-Демьян — рукомесленники, курячьи именины, Осенние Кузьминки

14 Ноября

Кузьма-Демьян — рукомесленники, курятники Осенние Кузьминки

Напоминаем, что память бессребреников Космы и Дамиана отмечается православной Церковью трижды в году: 14/1 июля, 17/30 октября и 14 / 1 ноября. В народном календаре известны только летние и осенние Кузьминки. По наполненности обрядами, ритуальными действами, обычаями, приметами, играми и пр. осенние Кузьминки богаче летних.

Как уже говорилось, на Руси Косьму и Дамиана (в русском обыденном языке — Кузьму и Демьяна) почитали издревле. Если в канонических житиях святые Косма и Дамиан представлены главным образом как врачеватели телесных и душевных недугов, то в народе они гораздо чаще выступают как «рукомесленники», которые за работу никогда ни с кого не брали денег.

В народном представлении три пары мучеников, живших в разных странах и в разное время, сливались в образ братьев-чудотворцев, которых к тому же нередко воспринимали как одного святого и называли одним именем Кузьмодемьян (Космодемьян).

Первого ноября (по старому стилю) — в день памяти Космы и Дамиана окончательно прощались с осенью и устраивали встречу зимы.

 === Кузьминки — об осени одни поминки. ===

Для первой половины ноября в средней России обычны умеренные морозы, настоящая зима ещё впереди:

Демьянов путь — не путь, а только перепутье.

Наблюдали за погодой, состоянием природы, за количеством и качеством выпавшего снега, строя на этом, что обычно для народного календаря, прогнозы не только на ближайшее время, но и на весьма отдалённое будущее.

***

Если на Космодемьяна лист остаётся на дереве, то на другой год будет мороз.

***

Снежный день обещает весной большой разлив воды.

***

Если Кузьма и Демьян с гвоздем, то Михайло Архангел (21 / 8 ноября) с мостом.

*

Похоже, с самых ранних времён, когда православный люд познакомился с житием легендарных врачевателей, пострадавших в Риме в III веке, братьев чудотворцев Коему и Дамиана стали на Руси почитать также покровителями ремесленников, прежде всего кузнецов, а также устроителями супружеской жизни. По законам усвоения иноязычных слов (в том числе имён христианских святых), действующим в рамках устной традиционной культуры, Косма — Кузьма был осмыслен как имеющий самое непосредственное отношение к кузнечеству и соответственно наделён теми обширными, многогранными качествами и способностями — вполне человеческими и чудесными, магическими, — какими обладали кузнецы в житейских буднях и в мифологии едва ли не всех народов.

Даже главное призвание христианских святых братьев бессребреников — врачевание — в глазах простого человека представало как своего рода переделывание больного, перековка его и закаливание (тоже одновременно и медицинский, и кузнечный термин).

В однокоренных глаголах ковать, кую {ср.: совать — сую, жевать — жую; кузнец по-украински коваль) одно из главных и древнейших значений — творить, создавать, а также переделывать, обрабатывать, коренным образом изменять, превращать, придавать любой вид. Мифологические кузнецы — творцы мира, демиурги, первые пахари, искусные врачеватели, колдуны и маги, имеющие дело с металлами, которые в обрядовой практике народов наделены сверхъестественными качествами: с той далёкой эпохи, когда люди научились добывать металл (медь, железо), металлические изделия использовались как мощные обереги, талисманы и т. п. К той же семье родственных слов относятся и наделённые негативным значением слова оковы, коварный, козни.

В русском фольклоре и системе календарных и семейных обрядов нередко встречается образ кузнеца, а понятие «ковать» применяется к самым разным природным явлениям и человеческим ситуациям (семейно-брачным, образовательным, воспитательным, военным и другим). В нашем языке до сих пор существуют выражения: «кузнецы своего счастья», «ковать кадры», «сковал мороз», «сковал недуг».

Итак, Кузьма и Демьян слывут в народе кузнецами в прямом и переносном смысле.

***

Кузьмадемъян-кузнец кует лед на земле и на водах.

***

Не заковать зиме реку без Козмодемьяна.

***

Закует Кузьма-Демьян, до весны красной не расковать.

***

Козьма-Демьян с гвоздем, Никола (19/6 декабря) с мостом.

***

Козьма закует, а Михайло раскует

(часто 21/8 ноября, в Михайлов день, бывает оттепель).

*

Осенний день памяти братьев-чудотворцев кузнецы считали своим профессиональным праздником. В соответствии с древними представлениями, в день, посвященный какому-либо божеству, патрон}’ ремесла, духу — хозяину определенного места и пр., кузнецам на Кузьму-Демьяна запрещалось работать: из уважения к «своим» святым и из страха перед ними. В Вологодском крае прямо говорили: «Кузьма-Демьян — опасный день для кузнецов, ковать не пойдут».

Кузьма и Демьян — покровители не только кузнецов и кузнечного искусства, но и женского рукоделия. Женщины с этого дня вплотную принимались за прядение и, обращаясь к святым, просили помочь не отстать в работе от тех, кто начал ее раньше: Батюшка Кузьма-Демьян! Сравняй меня позднюю с ранними.

В фольклорных текстах (легендах, бывалыцинах) святые братья оказываются связанными с земледельческими работами — они пахари и молотильщики. В Тотемском уезде Вологодчины рассказывали, что охотнее всего святые братья-рукомесленники нанимались молотить, при этом никогда не требовали платы; просили только, чтобы хозяева вволю кормили их кашей, отчего Кузьму и Демьяна иногда именуют «кашниками».

Кое-где на Кузьму и Демьяна «чествовали овин», приурочив к этому дню начало молотьбы. В овин-именинник несли кашу, угощались сами, угощали молотильщиков, «кормили» овин и его хозяина — овинника. Из нечистых духов, обитающих в доме и хозяйственных постройках, кроме овинника, 1 ноября вспоминали и домового, который, по поверьям, в ноябре горазд беситься, безобразничать, и потому следует с ним поступать «как с родным: или задабривай, или выгоняй» (Тобольск.). В день Кузьмы и Демьяна сильно разбушевавшегося домового «помелом гнали и помелом метили, чтобы не разорял двор и не губил животных».

Покровители любого ремесла, святые братья воспринимались всегда и как носители знаний — конкретного опыта и того, что связано с занятиями умственными. Для русского человека Кузьма и Демьян — молитвенные помощники в обучении грамоте, в просвещении разума. Учебный год в Древней Руси, да и в более поздние времена, начинался, когда завершались все сельскохозяйственные работы: либо с 1 ноября (в день Кузьмы-Демьяна), либо с 1 декабря (день пророка Наума).

Ноябрьские Кузьминки называют часто «курячим праздником», «курячьими именинами». В этот день принято было носить в церковь кур и варить кашу, отведать которую приглашали и святых угодников:

 

***

Кузьма-Демьян! Приходите к нам кашу хлебать!

***

На Кузьму-Демьяна — куриная смерть (режут кур).

***

На Козьмодемьяна — курицу на стол, цыпленка попу!

*

С этого дня начинали бить кур на продажу.

В Воронежской губернии жарили кочета и курицу, служили молебны в курятниках и кропили их святой водой. Называлось все это — «кур молить» [Бернштам, 1988; 253]. В Курской губернии считалось необходимым бить «трех куренков» и есть их утром, в обед и вечером, «чтобы птица водилась». Трапеза в здешних местах сопровождалась специальной молитвой: «Кузьма-Демьян-сребреница! Зароди, Господи, чтобы писклятки водились!» Во время еды строго следили за тем, чтобы не ломали куриные кости, иначе цыплята будут уродливые.

Кузьма и Демьян воспринимались как покровители домашнего очага и супружеского счастья. Достаточно напомнить, что к ним или к обобщенному образу чудесных кузнецов обращались в свадебных и в святочных подблюдных песнях. Хорошо известны строки, вроде следующих:

 

***

Кузнец, кузнец,

Скуй мне венец,

Из остаточков мне

Золотой перстень,

Из обрезочков мне

Булавочку.

*

Уж и тем мне венцом Венчатися,

Уж и тем мне кольцом

Обручатися,

Уж мне тою булавкой

Убрус притыкать…

***

Кузьминки повсюду слыли девичьим праздником. «В некоторых местах существует даже обычай, в силу которого девушка-невеста считается в день Кузьмы и Демьяна как бы хозяйкой дома, она приготовляет для семьи кушанья и угощает всех, причём в качестве почётного угощения подаётся куриная лапша» [Там же, 430].

ПОЛНО девкам чужое пиво варить, пора свое затевать! — говорили, имея в виду девушек на выданье.

Как видим, куриная тема осенних Кузьминок подхватывается и разрабатывается и в рамках девичьей обрядовой культуры. Разумеется, на это есть свои причины. Можно предположить, что определённую роль сыграла тут чётко прослеживаемая на мифологическом и поэтическом уровнях связь женского начала с птицами: хорошо известно, что с каждым социовозрастным периодом (девочка — девушка — женщина/баба — старуха) в народном мифопоэтическом мировоззрении соотносилась определённая птичья ипостась: перепёлочка (девочка) — лебёдушка, павушка (девушка на выданье) — уточка (просватанная девушка, невеста) — курица (замужняя женщина). Соответствия эти могли меняться, варьироваться, но одно оставалось неизменным: добрачное состояние связывалось с вольными водоплавающими птицами, а замужество — с домашней птицей, обычно с курицей. Потому куриный пирог или украшенная и приготовленная особым образом курица, как правило, входили в состав обязательных блюд на свадебном застолье, куры и петухи изображались на свадебных полотенцах, «кокошником» назывался головной убор замужних женщин.

Понятно, почему в ряде мест девушки, чтобы доказать свою готовность вступить в брак, на три дня Кузьминок в снятом на зимнее время помещении устраивали ссыпчины и принимали парней, обязательно угощая их куриной лапшой, то есть куриным супом. Из описания С. В. Максимова следует, что такой обычай был связан и с открытием женского рукодельного сезона, когда главным занятием женской половины семьи становилось прядение. «Девушки собираются в какой-нибудь большой избе и делают так называемые „ссыпки», т.е. каждая приносит что-нибудь из съестного в сыром виде: картофель, масло, яйца, крупу, муку и пр.

Из этих продуктов в ознаменование начала зимних работ устраивается пиршество, к которому в качестве гостей приглашаются парни».

Кузьминки продолжались «до света», причём парни, расправившись с приготовленным девушками угощением, отправлялись воровать соседских кур (мужской вариант разработки куриной темы!). К покражам такого рода крестьяне относились довольно снисходительно, и если бранились, то, как говорится, только для порядка. Где-то принято было, чтобы девушки ходили по деревне и выпрашивали продукты, а потом угощали парней и заглянувших к ним взрослых теми кушаньями, которые они приготовили из этих продуктов.

В Пензенской и некоторых других губерниях существовал обычай в Кузьминки устраивать «похороны Кузьмы-Демьяна». Девушки изготавливали чучело: набивали соломой мужские штаны и рубаху, приделывали к ним голову. Опоясывали чучело кушаком, обували в старые лапти и усаживали посреди избы. Сначала устраивали потешное венчание — «женили Кузьку» на одной из девиц, затем клали его на носилки и уносили в лес или за околицу. Там чучело раздевали, раздёргивали солому и плясали на ней, а потом сжигали.

В нижегородских деревнях девушки гуляли два дня, устраивали те же «похороны Кузьмы-Демьяна»: делали чучело из соломы, одевали его в мужскую одежду, разыгрывали отпевание его и похороны (правда, здесь чучело не сжигали, а топили). На «поминки» обязательно приглашали парней, готовили непременную кашу, делали брагу, пекли блины, причём первый блин отдавали парням.

Идея свадьбы, брачных отношений буквально пронизывает осенние Кузьминки на юге нижегородского региона. Здесь помимо традиционных пародийных похорон персонажа этого календарного обряда разыгрывалась и пародийная свадьба с выбором «молодых», «сватовством», «венчанием», «девишником» и прочим. Например, устраивали хождение по деревне для сбора обрядовой пищи — пшена, каши, яиц; для общей трапезы жарили курицу. Летом 1979 года в селе Юрьево Гагинского района тогдашней Горьковской области участникам фольклорной экспедиции посчастливилось записать от 66-летней Е. Ф. Шесталовой подробный рассказ о том, как отмечался в ее молодости день осеннего Кузьмы-Демьяна — «Кузьмушки». Заранее договаривались два коллектива («братчины», в местном говоре). «На нашей братчине — невеста, а на другой — жених (девку парнем наряжали). Сватали по-настоящему. Вот как в куклы дети раньше играли, так и Кузеньку справляли. Ссыпались пшоном, мукой, сладку воду сделаем — это вино, а подкрасим воду вареньем. Пирожки пекли, девишник делали. <…> И вот девка накинет на плечи дерюжку (изображая священника. — А. Н.), посредине избы стол поставим, и „венчает» она жениха с невестой. Горные делали (так здесь назывались свадебные гости, поезжане, выполнявшие свои, традицией предусмотренные роли. — А. Н.) — долго гуляли. А на третий день Кузьку хоронили. Попом нарядются. Поп идет и поет: „Святы Божий, святы крестны». Кадит лаптем вместо кадилы. За ним покойника Кузьку тащат. В старый кафтан соломы набьем, в штаны — вот и Кузька; голову из соломы делали и в лапти соломы набивали. А уж за покойником идут, плачут:

Кузенька мой миленькой!

Куда ты собрался,

Куда ты сорядился?

На кого меня покинул?

С какой дороженьки будем тебя дожидаться?

Выйду я, разгорькая, На четыре дороженьки,

Посмотрю, не идет ли мой размилый дружочек.

Нигде боле тебя я не увижу,

Голосочка твово не услышу,

Ни на пирах, ни в беседушках,

Ни в торгах, ни в базарушках.

 

Отнесут его на зады, разбушуруют, солому вытрясут и сожгут. Схоронили — все, нету боле гулянья. Вся свадьба пройдет, и Кузька умирает» [Нижегород. свадьба, 193].

 

Молодёжь не ограничивалась угощением, пиршеством и разыгрыванием пародийной свадьбы и похорон. На кузьминских гуляниях звучали песни, водились хороводы, одна другую сменяли так называемые поцелуйные игры.

 

  1. КОРОЛЕК

Играющие становятся в круг, на середину его выходит девушка — «царевна», парень — «царевич» ходит за кругом.

Круг города ходит

Царев сын, королек,

Невест выбирает

Царев сын, королек.

Что за городом царевич,

Что во городе царевна

Золотым перстнем сияла,

Все царевича прельщала.

Золотым ключом бряцала.

Разрубай, царевич, вороты,

Что воротички пошире,

Что еще того пониже:

Войди, царевич, в город,

Подойди, царевич, поближе,

Что еще того поближе!

Поклонись, царевич, пониже,

Что еще того пониже!

Поцелуй ее послаще,

Что еще того послаще!

Ты возьми ее за ручку,

Поведи ее за город!

Выбирай себе другую,

Что из тысячи любую.

(Псковская губ.)

 

Парень входит в круг, целует девушку. Затем то же повторяет другая пара и так далее.

 

  1. ИГРА КЕЛЕЙКОЮ

Кто-нибудь из парней садится на стул посреди избы, девушки же составляют кружок, ходят вокруг сидящего и поют:

Вокруг келейки я хожу,

Вокруг я новенькия,

Вокруг сосновенькия.

Уж я старца бужу,

Я спасенную душу:

— Уж ты, старец, встань,

Ты спасенная душа!

К заутрени звонят,

К обедне зовут!

— Уж ты прочь, пономарь,

Пустозвон, не мешай!

Не могу я встать,

Головы поднять;

Голова моя болит,

Ретиво сердце щемит.

Уж и встать было мне,

Поплясать было мне,

Для милых гостей

Растрясти костей.

 

При этом парень подымается со стула и пляшет. Песня продолжается:

Моя милая идет,

Графин водочки несет,

Графин водки несет,

Распростится да уйдет.

Парень целует одну из девушек; она садится вместо него на стул, и песня начинается снова. Девушку сменяет опять парень и так далее, пока все играющие не посидят в келейке (Пермская губ.).

 

  1. ПРЯЛИЦА

Играющие стоят кругом и поют:

Прялица-кокорица моя,

С горя выброшу на улицу тебя,

Стану прясть и попрядывать,

На беседушку поглядывать.

Во беседы нет весельица,

Моя милая не осердится.

Моя мила по дорожке шла,

Черноброва барабан нашла,

Она била, барабанила,

Из-за лесу парня манила,

Из-за лесу, лесу темненька,

Из-за садику зелененька.

Во время песни парень с девушкой, стоящие в центре круга, быстро вертятся в одну и в другую сторону, потом целуются и уступают место следующей паре (Печора, Усть-Цыльма).

 

  1. ПОДУШЕЧКА

Играющие составляют круг (хоровод). Кто-либо из парней выходит в центр его и во время песни выбирает из участников игры девушку, пляшет с ней, целует ее, затем оставляет на середине, а сам уходит в хоровод. Потом девушка выбирает себе парня, и все повторяется (зачастую под одну и ту же песню).

Подушечка, подушечка,

Да ты пуховая. Того поцелую,

Молодушка, молодушка,

Да ты молодая.

Кого люблю, кого люблю,

Пуховую подушечку

Тому подарую.

(Омская губ.)

 

В этот день крестьянки занимались различными хозяйственными работами в курятниках: утепляли их на зиму, убирали скопившуюся за лето грязь, чистили гнезда, отбирали на убой слабую птицу. После выполнения всех этих работ в курятнике вывешивали «куриного бога» (он также назывался «курячий поп») — камешек с одним или несколькими сквозными отверстиями, рыльце от глиняного умывальника, горлышко от бутылки, красные лоскутки и т. п. Его прикрепляли на верёвке около насеста, чтобы куры были здоровы и плодовиты. Кроме того, по поверью, «куриный бог» охранял кур от мифического хозяина двора — дворовика, который любил их обижать, а также от кикиморы, якобы выщипывавшей у кур перья.

В церквях в этот день проходили заказные молебны, жертвовались в храм куры, приглашались в дома священники для молебна и окропления курятника святой водой.

13 ноября — Юровая

Юровая — праздник рыбаков
Последний день октября (по старому стилю) считался праздником рыбаков и охотников, правда, некоторые источники относят этот праздник на день Зиновия, потому приведенная примета о волках, собирающихся в стаи, числится то за днем Зиновия, то за датой поминания апостола Стахия.
На праздник охотников — первая пороша. В реальности, конечно, не снежная пороша поджидала наступления праздника, а именно то, что выпал первый снег, который не тает, лежит на земле (что случается обычно где-то в конце октября — начале ноября), и послужило основанием открытия охотничьего сезона — выезда на первую порошу. Сыграло свою роль и последнее число месяца, закрывающее один сезон и служащее преддверием следующего. На первом выезде, по традиции, надо было обязательно затравить хоть одного зайца, которого называли «именинным». Если в этот день охотника ждет неудача, то она будет преследовать его весь год.

***
На ловца и зверь бежит.

***
Коня положили, да зайца уходили.

***
Не дорог конь — дорог заяц.

***
За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь.

***
Двух зайцев гонять — ни одного не поймать.

***
Заяц поперек дороги перебежал — к неудаче.

*
В Тюменском крае принимались за отлов зайцев с помощью очепа — особого вида капкана. «К ловле зайцев приступают как к какому-нибудь священнодейству— писал очевидец, местный краевед в конце XIX века: «— Перед отправлением в поле все петли окуриваются. Для этой цели служит растение багульник. При выходе из дома читают молитву, или словинку, и стараются из деревни выйти незамеченными. Даже разглашение о том, что сегодня у нас отец ушел петли ставить, подвергалось строгому запрещению. Отец со своей стороны принимал все меры к тому, чтобы добычу из петель таскать незамеченной. Для этого он, когда «добывал» зайцев, складывал их где-нибудь в лесу и привозил потом на лошади, незаметно для посторонних. Сохрани Бог, если зайца из петли украдут — после этого хоть ловлю бросай: и попадать зайцы не будут, и вороны будут клевать попавших и пр. и пр.».
«В Сибири, особенно на Иртыше, — читаем у А. С. Ермолова, — этот день считается праздником рыбаков, которые водку пьют „на юру», отчего и праздник носит название Юровая. С этого дня отправляются на лов красной рыбы».

***

Не накормит земля, накормит вода.

***
Воды — не нива, не орешь их, не сеешь, а сыт бываешь.

***
Чтобы рыбку съесть, надо в воду лезть.

***
Рыбак рыбака видит издалека.

***
Рыбу ловить — при смерти ходить.

***
Ловцы рыбные — люди гиблые.

***
Хороший рыбак должен по клеву знать, что рыбу сазаном звать.

*

Загадки:
*Клеть дыровата, а выхода нет. (Сеть.)
*Пришли воры, хозяев украли, а дом в окошки ушел. (Ловля неводом.)

Илья Машков. Натюрморт. Рыбы. 1910

 

Изображения:

  1. Илья Машков. Натюрморт. Рыбы. 1910
  2. В.Г. Перов. Охотники на привале. 1871

10 ноября — Параскева Пятница. Ненила-льняница.

10 ноября (28 октября)

Параскева (Прасковея) Пятница Ненила-льняница

Культ Параскевы Пятницы сложился еще в Древней Руси. Достаточно сказать, что посвящённые ей храмы существовали уже в XII веке (например, в Чернигове). Новгородская деревянная церковь в честь святой Параскевы Пятницы была построена в 1156 году, а в 1207 году возвели каменный храм, он до сих пор стоит на Ярославовом Дворище (новгородцы почитали Параскеву как покровительницу торговли и купечества). И в последующие века во всех уголках России можно было встретить пятницкие храмы и часовни, находившиеся чаще всего у воды или на распутьях дорог; деревянные скульптуры Параскевы и часовенки ставили у колодцев и ключей, которые считались священными, а воду в них — целебной. Многочисленны иконы с образом святой Параскевы.

В России Параскевы (и преподобная, нареченная Параскева-грязнуха — память 27 октября, и мученица, наречённая Пятницей) почитаются бабьими святыми, покровительницами женской зимней работы.

Людям добрым, ведущим праведный образ жизни, строгая святая всегда приходила на помощь в разнообразных хозяйственных и семейных делах. Православный народ почитает Параскеву Пятницу как покровительницу полей и скота, целительницу от тяжёлых душевных и телесных недугов, защитницу семейного благополучия и помощницу в женском рукоделии. Ей молятся при родах, об исцелении детей и о разрешении бесчадия, к ней обращаются, если ребёнок долго не начинал ходить. Параскеве Пятнице молились о предотвращении засухи, об урожае.

В народном почитании Параскевы соединились церковные сведения о святой и сохранившиеся от языческих времен представления о женском божестве, связанном с водной стихией, покровительствующем прядению, ткачеству, браку.

Значительная роль в народном культе Параскевы Пятницы отведена водной стихии. Учёные рассматривают это как остатки языческого поклонения женскому божеству Мокоши, чей идол стоял в Киеве на вершине холма рядом с Перуном и другими кумирами древнерусского дохристианского пантеона. Само имя языческого божества — Мокошь — указывает на связь с водой, а через это (как у греческих мойр, германских норн, иранских, хеттских богинь подземного мира и др.) — с судьбой, с нитью жизни: напомним, что богини, прядущие нить судьбы, известны мифологиям самых разных народов. Судя по всему, Параскева Пятница на культурном пространстве восточных славян явилась непосредственным продолжением образа Мокоши после принятия православия. Так, сохранились сведения о том, что Пятнице приносили жертву, бросая в колодец кудель, пряжу, монеты, оставляя в качестве подарка святой пояски, полотенца, кусок ткани (Матушке Пятнице на передничек!). По-видимому, эпизод жития, где Параскева вернула игемону зрение, повлиял на то, что воду Пятницких источников, считавшуюся святой, целебной, часто употребляли для лечения глазных болезней. Стоит упомянуть и о народном духовном стихе, где Параскева исцелила слепого пустынника.

Осквернить почитаемый источник — значило совершить страшный грех, за который следовала неминуемая расплата. Например, рассказывали об одной женщине, которая взяла воду из пятницкого колодца для стирки белья — источник тут же пропал, а женщина начала болеть. В некоторых местах утверждали, что на Параскеву нельзя золить белье (мыть с золой или щелоком), иначе на том свете за нарушительницей будет гоняться Пятница.

Не случайным кажется и множество легенд о явленных иконах Параскевы Пятницы, обнаруженных у родника, на берегу ручья, даже в глубине колодца; о камнях, на которых отпечатался след ноги святой и где скапливается вода, обладающая целебными свойствами, главным образом помогающая опять-таки при глазных заболеваниях.

Надо сказать, что Церковь не одобряла многие черты культа святой, имевшие явно языческое происхождение. Собор 1551 года, чьи постановления зафиксированы в сборнике под названием «Стоглав» (от количества пунктов, глав в этом документе), осудил тех «лживых пророков», которые уверяли, будто к ним являлась святая Параскева и запрещала по пятницам заниматься «ручным делом». Однако народный культ великомученицы Параскевы Пятницы прочно держался на Руси многие века и в отдельных своих проявлениях дожил до нашего времени.

Поколения за поколением женщины в день Параскевы и Ненилы выносили вытрепанный лен на улицу — устраивали «льняные смотрины». Девушки тоже участвовали в таких смотринах: они стремились продемонстрировать своё искусство обрабатывать лен парням и будущим свекровям. «Первые первинки» приносили в церковь для освящения.

Параскева Пятница — покровительница прях и ткачих, прядения и ткачества — представлялась в виде высокой, худой женщины с длинными распущенными волосами, не расчёсанными, а похожими на кудель. Распущенные волосы Пятницы, по мнению ряда учёных, изображали (символизировали) лен. По имени святой в некоторых местах прялки назывались пятницами. Напомним, что худую высокую женщину подчас награждали прозвищем — «долговязая Пятница».

Как в Древней Руси, так и в начале XX века сохранялся запрет в любую пятницу, и особенно в день Параскевы Пятницы, на прядение и ткачество, причём нельзя было не только прясть, но и держать дома коноплю (Воронеж.), даже смотреть на веретено (западные губ.). Нарушительниц запрета, по поверьям, ждало жестокое наказание. Пятница являлась к бабам-«непочетницам», пугала их, могла до смерти «затыкать» железными спицами или веретеном, наслать судорогу или свести пальцы на руках, засорить глаза, даже превратить в лягушку.

Приведём рассказ, записанный со слов крестьянки Ярославской губернии:

«В одной деревне жила женщина. Женщина эта была хорошая работница, только совсем она не почитала пятницы, пряла и ткала в пятницу, и белье мыла, и всякую работу в пятницу делала. Вот раз осталась она в избе одна-одинешенька, а дело было в пятницу вечером. Сидит баба да прядет. Только вдруг слышит она: по сеням кто-то идет. А двери с улицы в сени были заперты. Спужалась баба не на шутку — сидит ни жива, ни мертва. Вдруг тихонько начала отворяться из сеней дверь в избу, и вошла женщина, страшная и безобразная. На ней были все лохмотья да дыры; голова вся платками рваными укутана, из-под них клочья волос повылезали растрепками; ноги у ней все были в грязи, руки тоже в грязи, и вся она, с головы до ног, была осыпана всякой нечистью и мусором. Вошла эта страшная женщина, начала молиться на образ и плакать. Потом подошла к хозяйке и говорит:

— Вот ты, женщина негодная, как ты меня обрядила. Прежде я в светлых ризах ходила, да в цветах, да в золотом одеянии, а твое непочтение вот до какой одежи меня довело. <…>

Тут баба догадалась, что в избу к ней вошла сама Пятница, стала было прощение просить. А Пятница:

— Нет,— говорит,— тебе моего прощения!

Да взяла железную спицу, которой кудель льну к копылу привязывают, и стала тыкать ей бабу. Тыкала, тыкала, пока до полусмерти не истыкала. Утром нашли бабу всю в крови и насилу в чувство привели. Да только с тех пор баба по пятницам уже не работает — ни-ни: стала почитать праздничный-то день» [Максимов, 423—424].

От сибирских поселений до самых западных рубежей России известен был рассказ о пряхе, которая сумела перехитрить Пятницу. Параскева Пятница пришла к такой бабе, занимавшейся прядением в неположенное время (в пятницу), и решила дать ей невыполнимую задачу — напрясть за ночь сорок веретен, иначе неминуемо страшное наказание. Баба оказалась сообразительной: взяла сорок веретен и на каждое намотала понемногу ниток, сложила веретена в корзину и выставила под утро на крыльцо. Пришла Пятница, увидела веретена, удивилась и оставила бабу в покое, но прясть по пятницам женщина больше не стала.

 

Среди славян (в том числе у русских) существует вера в то, что святая Параскева Пятница покровительствует бракам, молодым семьям и способствует согласию между породнившимися домами. Так, молодые зятья в день Параскевы должны были угощать тещу и тестя киселем с маслом.

Девушки молились святой о хороших женихах.

***

Матушка Прасковея! Пошли жениха поскорее!

(Покажи жениха поскорее!)

***

Пятница, святая мученица Парасковея, пошли мне женишка-то поскорее!

**

Матушка Прасковея! Отдай замуж поскорее!

*

С просьбой о женихах к святой Параскеве Пятнице обращались не только в день ее памяти, но и в другие периоды, когда, по традиции, устраивались гадания. Например, в Святки девушки из деревень в округе Печорского монастыря (Псковщина) мочили рукав с приговором: «Пятница Параскева, скажи-ка поскорее, где мне жить, где мне быть, где мне кофточку сушить».

***

Хоть за старца, лишь бы в девках не остаться!

***

На красивого глядеть хорошо, а с умным жить легко.

***

С мужем — нужа, без мужа и того хуже; а вдовой да сиротой — хоть волком вой.

***

Без поры, безо времени солнце не взойдет, молодец к красной девице не подойдет.

***

Девка на поре — женихи на дворе.

***

Коли нет паренька, не отдашь за пенька.

***

Невеста не лошадка, не выведешь на площадку.

***

Суженого калачом не заманишь, да его же и конем не объедешь.

***

Скрасит девку венец да молодец.

***

Не бывав, девке замуж хочется.

***

Бабы каются, а девки ладятся

(замуж собираются)

*

***

Не спешите, девки, замуж,

Замужем вы будете,

Своего девичества

Вовек не забудете.

 

***

Не ходите, девки, замуж,

Бабья жизнь проклятая —

В поле каждая травиночка

Слезами окапана.

 

***

Не ходите, девки, замуж,

Замужем невесело.

Моя мама замуж вышла,

Голову повесила.

*

Образ Параскевы Пятницы затмевал других святых, поминаемых в этот день Церковью. О Нениле, которая, наряду с Параскевой, называлась льняницей, за пределами народного календаря бытовали прибаутки-потешки, адресовавшиеся детям или звучавшие на ярмарках из уст торговцев патокой, разными сластями.

***

А патоку с имбирем

Варил дядя Симеон,

Тетушка Ненила

Кушала-хвалила,

А дядюшка Елизар

Все пальчики облизал

***

Пришел дядя Елизар,

Блюда облизал,

Пришел Влас,

Выпучил глаз.

Пришла Ненила

И блюда обмыла!

*

 

 

 

4 ноября — Осенняя Казанская

4 ноября (22 октября – ст. стиль)

Осенняя Казанская — важная дата в народном календаре, рубеж между осенью и зимой. К этому дню, как и на Покров, возвращались в свои сёла мужики с отхожих промыслов. Обычно Казанская была традиционным сроком завершения строительных работ, и землекопы, плотники, каменщики, получив расчёты, спешили к родному очагу, в деревню. Осенняя Казанская в старину всегда была сроком расчетов, договор «На Казанскую — расчет!» никто нарушить не смел, опасались и наступающих холодов.
Дома их ждали. «Не вернулся на Покров, обязательно придёт на Казанскую». Встречали подобающим образом, ведь «Казанская-гулянская»: резали животных — мясо тушили, жарили, варили; готовили пиво и брагу, покупали водку; пекли пироги.

Праздник иконы Казанской Богородицы считается одним из самых главных женских праздников, потому что «Казанская — бабья заступница». К этому празднику приурочивались и запоздалые свадьбы, так как существовало древнее поверье: «Кто на Казанскую женится, тот счастлив будет».

 

***

 «Выезжай в Казанскую на колесах, а полозья в телегу клади»

***

«Матушка Казанская необлыжную зиму ведет, морозцам дорожку кажет»

***

«До Казанской — не зима, с Казанской — не осень»
***

17 октября — Ерофей. Ерофеев день

Ерофей. Ерофеев день

Никоим образом не согласуясь с каноническим житием священномученика Иерофея, народная мысль связала с Иерофеем (в народной огласовке — Ерофеем) усиление холодов и буйство леших и прочей лесной нежити.

Едва ли не повсеместно были распространены приговорки:

***

С Ерофея холода сильнее.

***

С Ерофея зима шубу надевает.

***

Как ни ярись мужик Ерофей, а с Ерофея и зима шубу надевает.

*

Возникновение подобных выражений понятно. Оно мотивировано октябрь­ской датой памяти святого Ерофея— наступлением холодов, близким дыханием зимы, когда дни становятся совсем короткими, земля покрывается первым снегом, лес окончательно теряет листву и «шумит» от студеных ветров.

Однако к этому дню оказались приуроченными и присловья, которые, с од­ной стороны, тоже затрагивают тему похолодания, с другой — выходят за пре­делы этой темы, отсылая к иным реалиям и представлениям:

***

На Ерофеев день один ерофеич кровь греет.

***

Ерофеич часом дружок, а часом вражок.

***

Мне ничто нипочем, был бы ерофеич с калачом.

(Под «ерофеичем» здесь подразумевается настойка на травах.)

*

Как уже говорилось, в одних местах представление об особом поведении леших связано с Покровом, в других же — с Ерофеевым днем.

Несколько романтизированная (что характерно для бытописателей начала — первой половины XIX столетия) заметка по поводу того, что крестьяне связывают с датой 17 октября (4 октября), принадлежит И. П. Сахарову:

«Наши поселяне думают, что с сего дня перестают бродить по лесу лешие. Расставаясь с лесом, они, будто с досады, ломают деревья, как тросточки, в полянах вырывают землю на семь пядей, заго­няют всех зверей по норам, а сами проваливаются сквозь землю. Во весь день ветер воет по лесам, птицы не смеют прилетать к деревьям. Об мужике и говорить нечего: ни за что из доброй воли не пойдет в лес. Леший не свой брат — переломает все косточки не хуже медведя».

Далее Сахаров пересказывает распространённое преда­ние (по сути, быличку) об удалом мужике, желавшем посмотреть, как леший будет проваливаться сквозь землю. Мужику удалось не только увидеть лешего, но и по­говорить с ним перед его «провалом» под землю, однако за это пришлось серьёзно поплатиться: стал мужик «дурак дураком: ни слова сказать, ни умом пригадать. Так дураком помер».

В заключение Сахаров приводит рассуждения крестьян по поводу рассказанного: «Зачем было ему смотреть на лешего? Хотел умней всех быть», мужик пострадал, а леший — что ему сделается? — «небось весною опять выскочит из земли как ни в чём не бывало. Вишь, их такая порода».

 

Более короткая заметка у В. И. Даля в его сборнике пословиц:

***

«На Ерофея лешие пропадают: они ломают деревья, гоняют зверей и проваливаются. Крес­тьяне в лес не ходят. Леший бесится»

*

С.В. Максимов назы­вает день Ерофея-мученика «заповедным», ибо именно 17 октября «указано лешим пропадать или замирать. Перед этим они учиняют неистовые драки, ломают с треском деревья, зря гоняют зверей и, наконец, проваливаются сквозь землю, чтобы явиться на ней вновь, когда она отойдёт или оттает весной, и на­чать снова свои проказы все в одном и том же роде. <…> В этот день знающие крестьяне в лес не ходят».

нечисть

Представление о том, что с наступлением холодов птицы улетают в неведомые тёплые страны, а гады (пресмыкающиеся) и нечисть, вроде леших, проваливаются под землю, где пребывают до весны, характерно для всех славянских народов. Но приурочивание такого ухода к определённым дням каждый раз имеет свою особую причину. Применительно к Ерофееву дню мы вновь должны обратить внимание на феномен народной этимологии, когда имя святого, покровителя дня, как прави­ло заимствованное из чужого языка (в нашем случае — из греческого, где Иерофей — дословно «освященный Богом»), потому непонятное русскоязычному чело­веку, начинает «проясняться» за счет внедрения его в круг близких, понятных слов.

Святой Иерофей, став на русской почве Ерофеем, органично вписался в ряд таких, «родственных» по звучанию, слов из лексики диалектной, разговорной, просторечной, как ёрник, ёрничать; ерепенитъ(ся); ерошить, ерошничатъ; ероха, ероховатый, ерофениться. Некоторые из них прямо соотносятся с Ерофеем, осо­бенно близки они фамильярно-уменьшительным вариантам имени, созданным по законам русского разговорного языка, — Ероха, Ерошка.

Если выделить ключевые понятия, стоящие за этими словами, то получится, что они обозначают или связываются с представлениями о лохматости, нерасчесанности; беспорядке во внешнем виде; шуме; ярости; дурном, буйном пове­дении. Все эти признаки характеризуют антиповедение, бескультурье, стихий­ность, что присуще человеку, нарушающему правила обыденного этикета, а так­же демонологическим персонажам, в том числе и лешему.

По одним народным представлениям, леший пучеглаз, с длинными (зелены­ми) волосами, «оброс мхом», «сопит — как лес шумит», голова его напоминает верхушку сосны; по другим — он похож на куст: зеленые глаза и борода, мох­натый, весь покрыт черной (седой) кудрявой шерстью. Будучи не столько лес­ным, сколько стихийным духом, леший горазд являться в виде вихря, ветра, несущего по дороге пыль, мусор, листья и пр. Он чаще не видим, но слышим: ведет себя очень шумно — хохочет, «кричит на разные голоса, визжит, дразнит­ся, хлопает в ладоши, сродни эху и шумящему под ветром лесу. Леший идет — шум раздается по лесу, деревья гнутся, лес „аж гудит», трещит, гремит. Он ухнет — все грохочет, заплещет в ладоши — треск по лесу».

Все эти признаки проецируются на Ерофеев день — «законный», «урочный» день активности леших, вполне согласуясь со значениями слов, включенных по звуковому притяжению в «ерофееву» орбиту.

Вернемся к названию крепкого напитка, упоминаемого обычно в связи с Еро­феевым днем:

На Ерофеев день — 8 рецептов легендарной водки Ерофеич

14 октября — Покров

14 октября (1 октября ст. стиль)

Покров Пресвятой Богородицы

Покров Пресвятой Богородицы — один из самых почитаемых праздников на Руси. Он был установлен ещё при князе Андрее Боголюбском около 1164 года. Русская церковь в этот день вспоминает о явлении Богородицы во Влахернском храме Константинополя в 910 году, когда городу угрожали сарацины. Во время всенощного бдения в храме святой Андрей Юродивый и ученик его Епифаний увидели Богоматерь, парящую в воздухе и простиравшую над прихожанами своё головное покрывало (омофор). Она обратилась к Господу с молитвой о спасении мира и избавлении христиан от постигшего их несчастья и страданий. В честь этого чудесного видения и был установлен праздник.

Русский народ создал свои легенды о заступничестве Божией Матери, о Ее покровительстве больным и обездоленным. В этот день к Ней обращались с молитвой: «Мать Пресвятая Богородица! Покрой мои скорби и болезни Твоей фатою».

Девушки на выданье накануне Покрова, ложась спать, молили Богородицу о женихах: «Мать Богородица, покрой меня, девушку, пеленой своей — идти на чужую сторону!» или «Мать-Покров! Покрой землю снежком, меня, молоду, платком (женишком)!» Эти же слова обычно произносили и невесты в день праздника на утренней службе в церкви, где обязательно ставили по свечке перед иконой Божией Матери. Молитва-заклинание строилась на смысловой ассоциации (параллелизме): земля покрывается в этот день первым снегом, голову невесты покрывают свадебным платком, покрывалом или фатой.

Покров в народе считали девичьим праздником: ведь он приходился на свадебную пору. Действительно, это было самое подходящее время для сватовства и свадеб. Завершены работы в поле, собран урожай, заготовлены съестные припасы, в семьях достаток. Не случайно не только день Покрова, но и весь октябрь получил название «свадебника». Да и многие приметы этого дня также были связаны со свадебной тематикой: «Если на Покров выпадет много снегу, то будет много свадеб», «Если снег выпадет на Покров — счастье молодым».

Про Покров ещё говорили: «Конец хороводам, начало посиделкам». Наступали сроки осенних и зимних вечерок, девичьих посиделок и бабьих супрядок, «засидок» (пряхи по ночам засиживались). С этого дня и молодёжные гулянья с улицы переносились в избы.

Девушки старались, чтобы праздник прошёл весело, ибо существовала примета: «Если Покров весело проведёшь — дружка милого найдёшь». Собираясь на покровскую вечерку, в специально снятую по такому случаю избу, они наряжались, брали с собой съестные припасы для приготовления в складчину подобающих празднику угощений. Придя в избу, девушки варили кашу, курицу с лапшой, пекли блины, жарили яичницу и пр. Позднее к ним присоединялись парни, которые приносили гостинцы — пряники, конфеты, орехи.

Если парень в этот день делал девушке более существенный подарок, например, преподносил ей колечко или серёжки, то на него начинали смотреть как на жениха. Девушка, желающая приворожить парня, нередко приходила на вечерку с заранее испечённым небольшим ржаным хлебцем и угощала им своего ухажёра. При этом она незаметно клала ему в карман нитку, чтоб «привязать» его к себе покрепче.

Для крестьян Покров был праздником, когда отмечалось завершение всех сельскохозяйственных работ. («На Покров последний воз с поля двинулся».) Собранный урожай зерновых складывали в ригах и овинах, овощи в погребах и подпольях. Зима даёт о себе знать первым снегом и первыми морозцами. Говорили: «На Покров до обеда осень, а после обеда зима». Пограничное положение дня (между осенью и приближающейся зимой) делало его в глазах крестьян очень важным для предсказаний погоды: «Если на Покров снег покроет землю, зима наступит через месяц» (вятское), «Какова погода на Покров, такова и вся зима».

К этому дню спешили утеплить избу: проконопатить и заделать все щели и дыры, вставить вторые (зимние) рамы в окна. На Покров впервые начинали топить печи в жилых горницах. «Протапливание избы нередко носило характер ритуала. Например, тамбовские крестьяне специально к этому моменту пекли особые блинцы, а само действие называлось „запекать углы»» (Некрылова, 501).

Во дворе и в хлеву также все было убрано. С Покрова принято ставить скотину на двор на всю зиму до Егорьева дня (23 апреля / 6 мая). При этом совершали охранительные действия: чтобы уберечь животных от возможной бескормицы и болезней, им отдавали последний сжатый сноп — «пожинальник» (см. 15/28 августа); в ночь на Покров клали в ясли столько сена, сколько скотина не в силах была сразу съесть; поили лошадей и коров водой, пролитой через решето. В Кар-гопольском уезде Архангельской губернии крестьяне, когда скармливали скоту пожинальный сноп, обычно произносили: «Покров! Покрой нашу избушку теплом, а хозяина животом» (Соколова, 14). В Костромской губернии последний сноп с овсяной жатвы хозяева делили между всеми своими животными — по горсти лошадям, коровам, овцам, свиньям; не забывали и про птицу — кур, уток (Завойко, 1917; 17-18). А вот жители ряда мест Вятского края, угощая животных пожинальным снопом, часть его оставляли для домового, считая необходимым задобрить своего ближайшего «соседа»: «Вот, соседушко, тебе хлебушко, а ты корми нашу скотинушку» (Некрылова, 502).

Местных обычаев, связанных с праздником Покрова, было много, ведь день этот считался в народе благоприятным для начала и завершения различных работ и промыслов. Как правило, работников нанимали с Покрова, устанавливая различные сроки найма — до Крещения, до Евдокии, до Егория и т. д.; иногда нанимали и до следующего Покрова, то есть на год. По завершении сельскохозяйственных работ немало крестьян становились отходниками — шли на заработки в город. Чаще всего уходили те, кто владел каким-нибудь ремеслом (бондари, столяры, плотники, сапожники и т. д.). Но были и такие, кто спешил на Покров вернуться с летних заработков домой (бурлаки, грузчики, извозчики, офени и пр.). Обычно родная деревня встречала их весело: во многих регионах России было принято на Покров варить домашнее пиво. Нередко пивовары состязались — чьё пиво лучше, а желающих снять пробу и оценить достоинство напитка всегда находилось предостаточно. Обязательной была варка пива на Покров в Сибири, в Вятском крае, в Смоленской губернии, где она даже получила название «покровщины».

Традиционно с 1 октября (старый стиль) во многих губерниях страны открывались Покровские ярмарки, славившиеся продуктами земледельческого труда. Крестьяне старались продать на них излишки зерна, овощей, а на вырученные деньги купить товары для зимы: тёплую одежду, новые сани, предметы быта и т. п. Нередко можно было услышать: «Подожди до Покрова, весь долг выплачу».

Не забывали крестьяне и о своих умерших родственниках. Почти повсеместно ближайшая к празднику суббота отмечалась как день поминовения усопших. Крестьяне заказывали в церкви поминальный молебен, ставили свечу «об упокоении души». Дома пекли пироги, готовили кутью, кисель и шли на кладбище к родным могилам. Часто поминальная трапеза совершалась именно там.

19 августа — яблочный Спас

Сегодняшний день, 19 августа, как правило, упоминают как праздник Преображения Господня, или второй Спас, или яблочный Спас.
В дохристианские времена существовало много Спасов – медовый, грибной, ореховый, хлебный,  ягодный.  До того, как это день стал православным праздником, славяне праздновали в этот день праздник сбора урожая и совершали в этот день ритуал благословления плодов. Кроме того, в праздник урожая поминали души погибших воинов.
Уже потом, в праздник, ставшим христианским, добавилось красок – и ритуалов и прибауток. До яблочного Спаса яблоки есть было не принято, считалось, что на том свете детям не достанется спелых яблок, родители которых не удержались и скушали яблочко. Ну и в церквях сегодня повсеместно служат праздничные службы и освящают яблоки, после чего, считается, что можно вволю кушать яблочки.
С праздником Вас и сладких яблочек!

Зарево раннее,
День про запас.
Небо бескрайнее.
Яблочный спас.
Куполом радуга,
Птица — крестом.
Августу рады, да
Осень потом…

Глупые, бедные,
Выпросим мы
Денежки медные
Скряги-зимы:
Листья напрасные,
Всполохи глаз,
Яблочки красные,
Яблочный Спас!!!

*автор неизвестен

Народные приметы для 19 августаесли в этот день сухо, то и вся осень будет без дождей, а если на яблочный Спас дождливо, то и осень жди дождливой.

15 февраля — Сретение Господне. Сустретьев день

15 февраля (2 февраля)

Сретение Господне. Сустретьев день

Двунадесятый праздник православного календаря, завершающий цикл рождественских праздников, прославлявших явившегося в мир Иисуса Христа.
Однако надо заметить, что русские крестьяне не относили Сретение к большим праздникам. Слово «сретение», означающее «встреча», толковали по-своему: «На Сретение зима с летом встречаются». На этот праздник существовало множество земледельческих примет. Крестьяне считали, что День памяти святого Сильвестра играет определённую роль в жизни животных и домашней птицы. Хозяйки чистили курятники, ладили насесты, окуривали стены, усиленно кормили кур, чтобы они лучше неслись. Говорили: «Корми в Сретение кур овсом — весной и летом будешь с яйцом».
Освященную в этот день в церкви воду хранили, как и крещенскую, приписывая ей целебные свойства: давали пить умирающим, при чтении отходной молитвы. Давали ее пить больным для облегчения. Не забывали окропить такой водой отправляющихся в дальний путь.
Древние славяне в день, когда Солнце оказывалось в зените, сжигали куклу, сделанную из соломы. На Сретение также пекли блины, которые символизировали Солнце. Этим призывали его возвращение.
С этим праздником связано много примет. Например, считается, что если на Сретение установится оттепель — весна будет ранняя теплая, а если же ударят морозы – весна тоже будет холодная. Снег, выпадающий в этот день, сулит затяжную и дождливую весну.
Слово «сретение» на старославянском языке означает «встреча», а второе значение этого слова — «радость». И этот праздник символизирует не просто приношение младенца Иисуса в храм и встречу Симеона и Анны с младенцем Иисусом, но встречу всего человечества в лице старца Симеона с Богом.
В этот день освящаются церковные свечи, также освящается вода в знак того, что Христос явился просвещением народа, а свеча символизирует просвещение, теплоту, огонь очищающий. Поэтому освящаются свечи, освящается вода для того, чтобы человек имел отраду и утешение, и помощь Божественной благодати в своей жизни.
Православные в дни святых праздников не делают следующего:
• не ругаются;
• не прибираются – традиция не прибираться в доме, не работать и не рукодельничать в праздничные дни берет начало с дней возникновения христианства на Руси;
• не стирают;
• не моются – однако душ принять в святые дни никем не возбраняется. С логической точки зрения толкование этого запрета таково: чтобы протопить баню нужно наколоть дров, наносить воды, несколько часов следить за печкой – то есть работы достаточно много.
Кроме того, на Сретение не советуют отправляться в дальнюю дорогу: она может кончиться плохо.
Стретенскую воду собирали с сосулек и добавляли к обычной воде. По поверьям — такая вода целебная: лечит раны и внутренние заболевания, спасает от «злого глаза», ведьмы, оборотня. Сретенскую воду из церкви ценят.
Одна из интересных примет на Сретение Господне – запрет класть в этот день деньги на кухонный стол. Удача может отвернуться от вас, а деньги будут утекать сквозь пальцы.

8 января — Бабьи каши. Бабинцы.

Народные приметы на Бабинцы:

***

Если этот день ясный, то будет хороший урожай проса, а если пасмурный, то недород его.

*

«Бабьи каши» — праздник повивальных бабок и рожениц. По старому обычаю, русские женщины ходили к родильницам и повитухам с пирогами. В Курской губернии, к примеру, «крестьяне, имеющие детей, с женами вечером ходят к повивальной бабке и приносят ей водку, харч, блюда пирогов или блинов и всякой всячины». В этот день принято было не только навещать родильниц и повитух, принося им пироги, но носить пироги в церковь — Богородице, что вызывало нарекания и даже гнев священнослужителей. Из материалов Калинского известно, что митрополит Киевский Михаил еще в 1590 году осудил и запретил такой обычай как «недостойный и не совместный с святостью Пресвятой Девы». В одной из грамот он писал: «И те ж пироги на завтрие Рождества Христова, которые приносят до церквей, мняше в честь Богородицы, еже есть велико безчестие и догмат безбожных еретик, Дева бо Богородица паче слова и разума нетленно роди».

Однако, несмотря на запрещения, Бабьи каши продолжали отмечать практически повсеместно. Ежегодно в день, следующий за Рождеством Христовым, русские женщины навещали рожениц и повивальных бабок, устраивая совместное застолье, которое продолжалось иногда с вечера «до бела света».

По народным представлениям, существует особого рода связь между повитухой и Богородицей. Повивальная бабка нередко именуется Соломонидой, Соломонией, Соломеей. В христианских легендах так звали повитуху, которая помогала Деве Марии во время родов. На некоторых иконах «Рождества Христова» имеется изображение Соломониды в белых одеждах, приготовившейся обмывать Младенца Христа.

Понятно, почему эта легендарная повитуха почиталась в России покровительницей всех повивальных бабушек. К ней обращались за помощью роженицы и принимающие роды:

***

«Бабушка Соломонида, Христа повивала — помоги рабе Божией(имярек)»

***

«Бабушка Соломонида, Христова приемница, Христа парила, ножки-ручки правила, нашему младенцу парку оставила»

*

Взывают и к Богородице, прося ее снизойти до обыкновенной женщины и «прислать» повитуху, принимавшую ее Сына:

***

«Пресвятая Богородица, отпусти матушку Соломониду, не погнушайся еже грешной, помоги мне при родах».

*

Народный календарь, в котором праздник повитух и рожениц следует сразу Рождеством Христовым, с особой силой подчеркивал ту же связь, то же всегдашнее покровительство Богородицы простым земным женщинам, и более того, по-своему указывал на равенство в муках родовых, в счастье и боли материнства женщин, включая Пресвятую Богородицу; он как бы поднимал, обожествлял каждую роженицу и придавал самому факту появления на свет любого младенца высокий, если не божественный, то богоугодный смысл.

14 Ноября. Кузьма-Демьян — рукомесленники, курячьи именины, Осенние Кузьминки

14 Ноября

Кузьма-Демьян — рукомесленники, курятники Осенние Кузьминки

Напоминаем, что память бессребреников Космы и Дамиана отмечается православной Церковью трижды в году: 14/1 июля, 17/30 октября и 14 / 1 ноября. В народном календаре известны только летние и осенние Кузьминки. По наполненности обрядами, ритуальными действами, обычаями, приметами, играми и пр. осенние Кузьминки богаче летних.

Как уже говорилось, на Руси Косьму и Дамиана (в русском обыденном языке — Кузьму и Демьяна) почитали издревле. Если в канонических житиях святые Косма и Дамиан представлены главным образом как врачеватели телесных и душевных недугов, то в народе они гораздо чаще выступают как «рукомесленники», которые за работу никогда ни с кого не брали денег.

В народном представлении три пары мучеников, живших в разных странах и в разное время, сливались в образ братьев-чудотворцев, которых к тому же нередко воспринимали как одного святого и называли одним именем Кузьмодемьян (Космодемьян).

Первого ноября (по старому стилю) — в день памяти Космы и Дамиана окончательно прощались с осенью и устраивали встречу зимы.

 === Кузьминки — об осени одни поминки. ===

Для первой половины ноября в средней России обычны умеренные морозы, настоящая зима ещё впереди:

Демьянов путь — не путь, а только перепутье.

Наблюдали за погодой, состоянием природы, за количеством и качеством выпавшего снега, строя на этом, что обычно для народного календаря, прогнозы не только на ближайшее время, но и на весьма отдалённое будущее.

***

Если на Космодемьяна лист остаётся на дереве, то на другой год будет мороз.

***

Снежный день обещает весной большой разлив воды.

***

Если Кузьма и Демьян с гвоздем, то Михайло Архангел (21 / 8 ноября) с мостом.

*

Похоже, с самых ранних времён, когда православный люд познакомился с житием легендарных врачевателей, пострадавших в Риме в III веке, братьев чудотворцев Коему и Дамиана стали на Руси почитать также покровителями ремесленников, прежде всего кузнецов, а также устроителями супружеской жизни. По законам усвоения иноязычных слов (в том числе имён христианских святых), действующим в рамках устной традиционной культуры, Косма — Кузьма был осмыслен как имеющий самое непосредственное отношение к кузнечеству и соответственно наделён теми обширными, многогранными качествами и способностями — вполне человеческими и чудесными, магическими, — какими обладали кузнецы в житейских буднях и в мифологии едва ли не всех народов.

Даже главное призвание христианских святых братьев бессребреников — врачевание — в глазах простого человека представало как своего рода переделывание больного, перековка его и закаливание (тоже одновременно и медицинский, и кузнечный термин).

В однокоренных глаголах ковать, кую {ср.: совать — сую, жевать — жую; кузнец по-украински коваль) одно из главных и древнейших значений — творить, создавать, а также переделывать, обрабатывать, коренным образом изменять, превращать, придавать любой вид. Мифологические кузнецы — творцы мира, демиурги, первые пахари, искусные врачеватели, колдуны и маги, имеющие дело с металлами, которые в обрядовой практике народов наделены сверхъестественными качествами: с той далёкой эпохи, когда люди научились добывать металл (медь, железо), металлические изделия использовались как мощные обереги, талисманы и т. п. К той же семье родственных слов относятся и наделённые негативным значением слова оковы, коварный, козни.

В русском фольклоре и системе календарных и семейных обрядов нередко встречается образ кузнеца, а понятие «ковать» применяется к самым разным природным явлениям и человеческим ситуациям (семейно-брачным, образовательным, воспитательным, военным и другим). В нашем языке до сих пор существуют выражения: «кузнецы своего счастья», «ковать кадры», «сковал мороз», «сковал недуг».

Итак, Кузьма и Демьян слывут в народе кузнецами в прямом и переносном смысле.

***

Кузьмадемъян-кузнец кует лед на земле и на водах.

***

Не заковать зиме реку без Козмодемьяна.

***

Закует Кузьма-Демьян, до весны красной не расковать.

***

Козьма-Демьян с гвоздем, Никола (19/6 декабря) с мостом.

***

Козьма закует, а Михайло раскует

(часто 21/8 ноября, в Михайлов день, бывает оттепель).

*

Осенний день памяти братьев-чудотворцев кузнецы считали своим профессиональным праздником. В соответствии с древними представлениями, в день, посвященный какому-либо божеству, патрон}’ ремесла, духу — хозяину определенного места и пр., кузнецам на Кузьму-Демьяна запрещалось работать: из уважения к «своим» святым и из страха перед ними. В Вологодском крае прямо говорили: «Кузьма-Демьян — опасный день для кузнецов, ковать не пойдут».

Кузьма и Демьян — покровители не только кузнецов и кузнечного искусства, но и женского рукоделия. Женщины с этого дня вплотную принимались за прядение и, обращаясь к святым, просили помочь не отстать в работе от тех, кто начал ее раньше: Батюшка Кузьма-Демьян! Сравняй меня позднюю с ранними.

В фольклорных текстах (легендах, бывалыцинах) святые братья оказываются связанными с земледельческими работами — они пахари и молотильщики. В Тотемском уезде Вологодчины рассказывали, что охотнее всего святые братья-рукомесленники нанимались молотить, при этом никогда не требовали платы; просили только, чтобы хозяева вволю кормили их кашей, отчего Кузьму и Демьяна иногда именуют «кашниками».

Кое-где на Кузьму и Демьяна «чествовали овин», приурочив к этому дню начало молотьбы. В овин-именинник несли кашу, угощались сами, угощали молотильщиков, «кормили» овин и его хозяина — овинника. Из нечистых духов, обитающих в доме и хозяйственных постройках, кроме овинника, 1 ноября вспоминали и домового, который, по поверьям, в ноябре горазд беситься, безобразничать, и потому следует с ним поступать «как с родным: или задабривай, или выгоняй» (Тобольск.). В день Кузьмы и Демьяна сильно разбушевавшегося домового «помелом гнали и помелом метили, чтобы не разорял двор и не губил животных».

Покровители любого ремесла, святые братья воспринимались всегда и как носители знаний — конкретного опыта и того, что связано с занятиями умственными. Для русского человека Кузьма и Демьян — молитвенные помощники в обучении грамоте, в просвещении разума. Учебный год в Древней Руси, да и в более поздние времена, начинался, когда завершались все сельскохозяйственные работы: либо с 1 ноября (в день Кузьмы-Демьяна), либо с 1 декабря (день пророка Наума).

Ноябрьские Кузьминки называют часто «курячим праздником», «курячьими именинами». В этот день принято было носить в церковь кур и варить кашу, отведать которую приглашали и святых угодников:

 

***

Кузьма-Демьян! Приходите к нам кашу хлебать!

***

На Кузьму-Демьяна — куриная смерть (режут кур).

***

На Козьмодемьяна — курицу на стол, цыпленка попу!

*

С этого дня начинали бить кур на продажу.

В Воронежской губернии жарили кочета и курицу, служили молебны в курятниках и кропили их святой водой. Называлось все это — «кур молить» [Бернштам, 1988; 253]. В Курской губернии считалось необходимым бить «трех куренков» и есть их утром, в обед и вечером, «чтобы птица водилась». Трапеза в здешних местах сопровождалась специальной молитвой: «Кузьма-Демьян-сребреница! Зароди, Господи, чтобы писклятки водились!» Во время еды строго следили за тем, чтобы не ломали куриные кости, иначе цыплята будут уродливые.

Кузьма и Демьян воспринимались как покровители домашнего очага и супружеского счастья. Достаточно напомнить, что к ним или к обобщенному образу чудесных кузнецов обращались в свадебных и в святочных подблюдных песнях. Хорошо известны строки, вроде следующих:

 

***

Кузнец, кузнец,

Скуй мне венец,

Из остаточков мне

Золотой перстень,

Из обрезочков мне

Булавочку.

*

Уж и тем мне венцом Венчатися,

Уж и тем мне кольцом

Обручатися,

Уж мне тою булавкой

Убрус притыкать…

***

Кузьминки повсюду слыли девичьим праздником. «В некоторых местах существует даже обычай, в силу которого девушка-невеста считается в день Кузьмы и Демьяна как бы хозяйкой дома, она приготовляет для семьи кушанья и угощает всех, причём в качестве почётного угощения подаётся куриная лапша» [Там же, 430].

ПОЛНО девкам чужое пиво варить, пора свое затевать! — говорили, имея в виду девушек на выданье.

Как видим, куриная тема осенних Кузьминок подхватывается и разрабатывается и в рамках девичьей обрядовой культуры. Разумеется, на это есть свои причины. Можно предположить, что определённую роль сыграла тут чётко прослеживаемая на мифологическом и поэтическом уровнях связь женского начала с птицами: хорошо известно, что с каждым социовозрастным периодом (девочка — девушка — женщина/баба — старуха) в народном мифопоэтическом мировоззрении соотносилась определённая птичья ипостась: перепёлочка (девочка) — лебёдушка, павушка (девушка на выданье) — уточка (просватанная девушка, невеста) — курица (замужняя женщина). Соответствия эти могли меняться, варьироваться, но одно оставалось неизменным: добрачное состояние связывалось с вольными водоплавающими птицами, а замужество — с домашней птицей, обычно с курицей. Потому куриный пирог или украшенная и приготовленная особым образом курица, как правило, входили в состав обязательных блюд на свадебном застолье, куры и петухи изображались на свадебных полотенцах, «кокошником» назывался головной убор замужних женщин.

Понятно, почему в ряде мест девушки, чтобы доказать свою готовность вступить в брак, на три дня Кузьминок в снятом на зимнее время помещении устраивали ссыпчины и принимали парней, обязательно угощая их куриной лапшой, то есть куриным супом. Из описания С. В. Максимова следует, что такой обычай был связан и с открытием женского рукодельного сезона, когда главным занятием женской половины семьи становилось прядение. «Девушки собираются в какой-нибудь большой избе и делают так называемые „ссыпки», т.е. каждая приносит что-нибудь из съестного в сыром виде: картофель, масло, яйца, крупу, муку и пр.

Из этих продуктов в ознаменование начала зимних работ устраивается пиршество, к которому в качестве гостей приглашаются парни».

Кузьминки продолжались «до света», причём парни, расправившись с приготовленным девушками угощением, отправлялись воровать соседских кур (мужской вариант разработки куриной темы!). К покражам такого рода крестьяне относились довольно снисходительно, и если бранились, то, как говорится, только для порядка. Где-то принято было, чтобы девушки ходили по деревне и выпрашивали продукты, а потом угощали парней и заглянувших к ним взрослых теми кушаньями, которые они приготовили из этих продуктов.

В Пензенской и некоторых других губерниях существовал обычай в Кузьминки устраивать «похороны Кузьмы-Демьяна». Девушки изготавливали чучело: набивали соломой мужские штаны и рубаху, приделывали к ним голову. Опоясывали чучело кушаком, обували в старые лапти и усаживали посреди избы. Сначала устраивали потешное венчание — «женили Кузьку» на одной из девиц, затем клали его на носилки и уносили в лес или за околицу. Там чучело раздевали, раздёргивали солому и плясали на ней, а потом сжигали.

В нижегородских деревнях девушки гуляли два дня, устраивали те же «похороны Кузьмы-Демьяна»: делали чучело из соломы, одевали его в мужскую одежду, разыгрывали отпевание его и похороны (правда, здесь чучело не сжигали, а топили). На «поминки» обязательно приглашали парней, готовили непременную кашу, делали брагу, пекли блины, причём первый блин отдавали парням.

Идея свадьбы, брачных отношений буквально пронизывает осенние Кузьминки на юге нижегородского региона. Здесь помимо традиционных пародийных похорон персонажа этого календарного обряда разыгрывалась и пародийная свадьба с выбором «молодых», «сватовством», «венчанием», «девишником» и прочим. Например, устраивали хождение по деревне для сбора обрядовой пищи — пшена, каши, яиц; для общей трапезы жарили курицу. Летом 1979 года в селе Юрьево Гагинского района тогдашней Горьковской области участникам фольклорной экспедиции посчастливилось записать от 66-летней Е. Ф. Шесталовой подробный рассказ о том, как отмечался в ее молодости день осеннего Кузьмы-Демьяна — «Кузьмушки». Заранее договаривались два коллектива («братчины», в местном говоре). «На нашей братчине — невеста, а на другой — жених (девку парнем наряжали). Сватали по-настоящему. Вот как в куклы дети раньше играли, так и Кузеньку справляли. Ссыпались пшоном, мукой, сладку воду сделаем — это вино, а подкрасим воду вареньем. Пирожки пекли, девишник делали. <…> И вот девка накинет на плечи дерюжку (изображая священника. — А. Н.), посредине избы стол поставим, и „венчает» она жениха с невестой. Горные делали (так здесь назывались свадебные гости, поезжане, выполнявшие свои, традицией предусмотренные роли. — А. Н.) — долго гуляли. А на третий день Кузьку хоронили. Попом нарядются. Поп идет и поет: „Святы Божий, святы крестны». Кадит лаптем вместо кадилы. За ним покойника Кузьку тащат. В старый кафтан соломы набьем, в штаны — вот и Кузька; голову из соломы делали и в лапти соломы набивали. А уж за покойником идут, плачут:

Кузенька мой миленькой!

Куда ты собрался,

Куда ты сорядился?

На кого меня покинул?

С какой дороженьки будем тебя дожидаться?

Выйду я, разгорькая, На четыре дороженьки,

Посмотрю, не идет ли мой размилый дружочек.

Нигде боле тебя я не увижу,

Голосочка твово не услышу,

Ни на пирах, ни в беседушках,

Ни в торгах, ни в базарушках.

 

Отнесут его на зады, разбушуруют, солому вытрясут и сожгут. Схоронили — все, нету боле гулянья. Вся свадьба пройдет, и Кузька умирает» [Нижегород. свадьба, 193].

 

Молодёжь не ограничивалась угощением, пиршеством и разыгрыванием пародийной свадьбы и похорон. На кузьминских гуляниях звучали песни, водились хороводы, одна другую сменяли так называемые поцелуйные игры.

 

  1. КОРОЛЕК

Играющие становятся в круг, на середину его выходит девушка — «царевна», парень — «царевич» ходит за кругом.

Круг города ходит

Царев сын, королек,

Невест выбирает

Царев сын, королек.

Что за городом царевич,

Что во городе царевна

Золотым перстнем сияла,

Все царевича прельщала.

Золотым ключом бряцала.

Разрубай, царевич, вороты,

Что воротички пошире,

Что еще того пониже:

Войди, царевич, в город,

Подойди, царевич, поближе,

Что еще того поближе!

Поклонись, царевич, пониже,

Что еще того пониже!

Поцелуй ее послаще,

Что еще того послаще!

Ты возьми ее за ручку,

Поведи ее за город!

Выбирай себе другую,

Что из тысячи любую.

(Псковская губ.)

 

Парень входит в круг, целует девушку. Затем то же повторяет другая пара и так далее.

 

  1. ИГРА КЕЛЕЙКОЮ

Кто-нибудь из парней садится на стул посреди избы, девушки же составляют кружок, ходят вокруг сидящего и поют:

Вокруг келейки я хожу,

Вокруг я новенькия,

Вокруг сосновенькия.

Уж я старца бужу,

Я спасенную душу:

— Уж ты, старец, встань,

Ты спасенная душа!

К заутрени звонят,

К обедне зовут!

— Уж ты прочь, пономарь,

Пустозвон, не мешай!

Не могу я встать,

Головы поднять;

Голова моя болит,

Ретиво сердце щемит.

Уж и встать было мне,

Поплясать было мне,

Для милых гостей

Растрясти костей.

 

При этом парень подымается со стула и пляшет. Песня продолжается:

Моя милая идет,

Графин водочки несет,

Графин водки несет,

Распростится да уйдет.

Парень целует одну из девушек; она садится вместо него на стул, и песня начинается снова. Девушку сменяет опять парень и так далее, пока все играющие не посидят в келейке (Пермская губ.).

 

  1. ПРЯЛИЦА

Играющие стоят кругом и поют:

Прялица-кокорица моя,

С горя выброшу на улицу тебя,

Стану прясть и попрядывать,

На беседушку поглядывать.

Во беседы нет весельица,

Моя милая не осердится.

Моя мила по дорожке шла,

Черноброва барабан нашла,

Она била, барабанила,

Из-за лесу парня манила,

Из-за лесу, лесу темненька,

Из-за садику зелененька.

Во время песни парень с девушкой, стоящие в центре круга, быстро вертятся в одну и в другую сторону, потом целуются и уступают место следующей паре (Печора, Усть-Цыльма).

 

  1. ПОДУШЕЧКА

Играющие составляют круг (хоровод). Кто-либо из парней выходит в центр его и во время песни выбирает из участников игры девушку, пляшет с ней, целует ее, затем оставляет на середине, а сам уходит в хоровод. Потом девушка выбирает себе парня, и все повторяется (зачастую под одну и ту же песню).

Подушечка, подушечка,

Да ты пуховая. Того поцелую,

Молодушка, молодушка,

Да ты молодая.

Кого люблю, кого люблю,

Пуховую подушечку

Тому подарую.

(Омская губ.)

 

В этот день крестьянки занимались различными хозяйственными работами в курятниках: утепляли их на зиму, убирали скопившуюся за лето грязь, чистили гнезда, отбирали на убой слабую птицу. После выполнения всех этих работ в курятнике вывешивали «куриного бога» (он также назывался «курячий поп») — камешек с одним или несколькими сквозными отверстиями, рыльце от глиняного умывальника, горлышко от бутылки, красные лоскутки и т. п. Его прикрепляли на верёвке около насеста, чтобы куры были здоровы и плодовиты. Кроме того, по поверью, «куриный бог» охранял кур от мифического хозяина двора — дворовика, который любил их обижать, а также от кикиморы, якобы выщипывавшей у кур перья.

В церквях в этот день проходили заказные молебны, жертвовались в храм куры, приглашались в дома священники для молебна и окропления курятника святой водой.