15 ноября — Анкудин
Акундин (Анкудин) Пигасий
В это время по деревням слышался перестук мялиц и цепов. Обминали лен и коноплю, продолжался обмолот хлебов. Не случайно говорили:
***
Анкудин — разжигай овин.
***
Акундин разжигает овин, а Пигасий солнце гасит.
*
Очевидно, что поговорки построены на обыгрывании имен святых покровителей дня, что выбор именно мучеников Акиндина и Пигасия во многом определился удачной рифмовкой с теми словами, которые выражают основные занятия, заботы и природные характеристики наступившего периода. Действительно, работа в овинах (ригах, на гумнах) для крестьянина становится основной — хлебные снопы надо вовремя обмолотить. Важно и то, что в эту пору дни стремительно укорачиваются, солнце как будто «гаснет» и невозможно успеть с работой при дневном свете. Требуется разжигать огонь — для нагревания овина, просушки снопов и работы в вечернее время.
14 Ноября. Кузьма-Демьян — рукомесленники, курячьи именины, Осенние Кузьминки
14 Ноября
Кузьма-Демьян — рукомесленники, курятники Осенние Кузьминки
Напоминаем, что память бессребреников Космы и Дамиана отмечается православной Церковью трижды в году: 14/1 июля, 17/30 октября и 14 / 1 ноября. В народном календаре известны только летние и осенние Кузьминки. По наполненности обрядами, ритуальными действами, обычаями, приметами, играми и пр. осенние Кузьминки богаче летних.
Как уже говорилось, на Руси Косьму и Дамиана (в русском обыденном языке — Кузьму и Демьяна) почитали издревле. Если в канонических житиях святые Косма и Дамиан представлены главным образом как врачеватели телесных и душевных недугов, то в народе они гораздо чаще выступают как «рукомесленники», которые за работу никогда ни с кого не брали денег.
В народном представлении три пары мучеников, живших в разных странах и в разное время, сливались в образ братьев-чудотворцев, которых к тому же нередко воспринимали как одного святого и называли одним именем Кузьмодемьян (Космодемьян).
Первого ноября (по старому стилю) — в день памяти Космы и Дамиана окончательно прощались с осенью и устраивали встречу зимы.
=== Кузьминки — об осени одни поминки. ===
Для первой половины ноября в средней России обычны умеренные морозы, настоящая зима ещё впереди:
Демьянов путь — не путь, а только перепутье.
Наблюдали за погодой, состоянием природы, за количеством и качеством выпавшего снега, строя на этом, что обычно для народного календаря, прогнозы не только на ближайшее время, но и на весьма отдалённое будущее.
***
Если на Космодемьяна лист остаётся на дереве, то на другой год будет мороз.
***
Снежный день обещает весной большой разлив воды.
***
Если Кузьма и Демьян с гвоздем, то Михайло Архангел (21 / 8 ноября) с мостом.
*
Похоже, с самых ранних времён, когда православный люд познакомился с житием легендарных врачевателей, пострадавших в Риме в III веке, братьев чудотворцев Коему и Дамиана стали на Руси почитать также покровителями ремесленников, прежде всего кузнецов, а также устроителями супружеской жизни. По законам усвоения иноязычных слов (в том числе имён христианских святых), действующим в рамках устной традиционной культуры, Косма — Кузьма был осмыслен как имеющий самое непосредственное отношение к кузнечеству и соответственно наделён теми обширными, многогранными качествами и способностями — вполне человеческими и чудесными, магическими, — какими обладали кузнецы в житейских буднях и в мифологии едва ли не всех народов.
Даже главное призвание христианских святых братьев бессребреников — врачевание — в глазах простого человека представало как своего рода переделывание больного, перековка его и закаливание (тоже одновременно и медицинский, и кузнечный термин).
В однокоренных глаголах ковать, кую {ср.: совать — сую, жевать — жую; кузнец по-украински коваль) одно из главных и древнейших значений — творить, создавать, а также переделывать, обрабатывать, коренным образом изменять, превращать, придавать любой вид. Мифологические кузнецы — творцы мира, демиурги, первые пахари, искусные врачеватели, колдуны и маги, имеющие дело с металлами, которые в обрядовой практике народов наделены сверхъестественными качествами: с той далёкой эпохи, когда люди научились добывать металл (медь, железо), металлические изделия использовались как мощные обереги, талисманы и т. п. К той же семье родственных слов относятся и наделённые негативным значением слова оковы, коварный, козни.
В русском фольклоре и системе календарных и семейных обрядов нередко встречается образ кузнеца, а понятие «ковать» применяется к самым разным природным явлениям и человеческим ситуациям (семейно-брачным, образовательным, воспитательным, военным и другим). В нашем языке до сих пор существуют выражения: «кузнецы своего счастья», «ковать кадры», «сковал мороз», «сковал недуг».
Итак, Кузьма и Демьян слывут в народе кузнецами в прямом и переносном смысле.
***
Кузьмадемъян-кузнец кует лед на земле и на водах.
***
Не заковать зиме реку без Козмодемьяна.
***
Закует Кузьма-Демьян, до весны красной не расковать.
***
Козьма-Демьян с гвоздем, Никола (19/6 декабря) с мостом.
***
Козьма закует, а Михайло раскует
(часто 21/8 ноября, в Михайлов день, бывает оттепель).
*
Осенний день памяти братьев-чудотворцев кузнецы считали своим профессиональным праздником. В соответствии с древними представлениями, в день, посвященный какому-либо божеству, патрон}’ ремесла, духу — хозяину определенного места и пр., кузнецам на Кузьму-Демьяна запрещалось работать: из уважения к «своим» святым и из страха перед ними. В Вологодском крае прямо говорили: «Кузьма-Демьян — опасный день для кузнецов, ковать не пойдут».
Кузьма и Демьян — покровители не только кузнецов и кузнечного искусства, но и женского рукоделия. Женщины с этого дня вплотную принимались за прядение и, обращаясь к святым, просили помочь не отстать в работе от тех, кто начал ее раньше: Батюшка Кузьма-Демьян! Сравняй меня позднюю с ранними.
В фольклорных текстах (легендах, бывалыцинах) святые братья оказываются связанными с земледельческими работами — они пахари и молотильщики. В Тотемском уезде Вологодчины рассказывали, что охотнее всего святые братья-рукомесленники нанимались молотить, при этом никогда не требовали платы; просили только, чтобы хозяева вволю кормили их кашей, отчего Кузьму и Демьяна иногда именуют «кашниками».
Кое-где на Кузьму и Демьяна «чествовали овин», приурочив к этому дню начало молотьбы. В овин-именинник несли кашу, угощались сами, угощали молотильщиков, «кормили» овин и его хозяина — овинника. Из нечистых духов, обитающих в доме и хозяйственных постройках, кроме овинника, 1 ноября вспоминали и домового, который, по поверьям, в ноябре горазд беситься, безобразничать, и потому следует с ним поступать «как с родным: или задабривай, или выгоняй» (Тобольск.). В день Кузьмы и Демьяна сильно разбушевавшегося домового «помелом гнали и помелом метили, чтобы не разорял двор и не губил животных».
Покровители любого ремесла, святые братья воспринимались всегда и как носители знаний — конкретного опыта и того, что связано с занятиями умственными. Для русского человека Кузьма и Демьян — молитвенные помощники в обучении грамоте, в просвещении разума. Учебный год в Древней Руси, да и в более поздние времена, начинался, когда завершались все сельскохозяйственные работы: либо с 1 ноября (в день Кузьмы-Демьяна), либо с 1 декабря (день пророка Наума).
Ноябрьские Кузьминки называют часто «курячим праздником», «курячьими именинами». В этот день принято было носить в церковь кур и варить кашу, отведать которую приглашали и святых угодников:
***
Кузьма-Демьян! Приходите к нам кашу хлебать!
***
На Кузьму-Демьяна — куриная смерть (режут кур).
***
На Козьмодемьяна — курицу на стол, цыпленка попу!
*
С этого дня начинали бить кур на продажу.
В Воронежской губернии жарили кочета и курицу, служили молебны в курятниках и кропили их святой водой. Называлось все это — «кур молить» [Бернштам, 1988; 253]. В Курской губернии считалось необходимым бить «трех куренков» и есть их утром, в обед и вечером, «чтобы птица водилась». Трапеза в здешних местах сопровождалась специальной молитвой: «Кузьма-Демьян-сребреница! Зароди, Господи, чтобы писклятки водились!» Во время еды строго следили за тем, чтобы не ломали куриные кости, иначе цыплята будут уродливые.
Кузьма и Демьян воспринимались как покровители домашнего очага и супружеского счастья. Достаточно напомнить, что к ним или к обобщенному образу чудесных кузнецов обращались в свадебных и в святочных подблюдных песнях. Хорошо известны строки, вроде следующих:
***
Кузнец, кузнец,
Скуй мне венец,
Из остаточков мне
Золотой перстень,
Из обрезочков мне
Булавочку.
*
Уж и тем мне венцом Венчатися,
Уж и тем мне кольцом
Обручатися,
Уж мне тою булавкой
Убрус притыкать…
***
Кузьминки повсюду слыли девичьим праздником. «В некоторых местах существует даже обычай, в силу которого девушка-невеста считается в день Кузьмы и Демьяна как бы хозяйкой дома, она приготовляет для семьи кушанья и угощает всех, причём в качестве почётного угощения подаётся куриная лапша» [Там же, 430].
ПОЛНО девкам чужое пиво варить, пора свое затевать! — говорили, имея в виду девушек на выданье.
Как видим, куриная тема осенних Кузьминок подхватывается и разрабатывается и в рамках девичьей обрядовой культуры. Разумеется, на это есть свои причины. Можно предположить, что определённую роль сыграла тут чётко прослеживаемая на мифологическом и поэтическом уровнях связь женского начала с птицами: хорошо известно, что с каждым социовозрастным периодом (девочка — девушка — женщина/баба — старуха) в народном мифопоэтическом мировоззрении соотносилась определённая птичья ипостась: перепёлочка (девочка) — лебёдушка, павушка (девушка на выданье) — уточка (просватанная девушка, невеста) — курица (замужняя женщина). Соответствия эти могли меняться, варьироваться, но одно оставалось неизменным: добрачное состояние связывалось с вольными водоплавающими птицами, а замужество — с домашней птицей, обычно с курицей. Потому куриный пирог или украшенная и приготовленная особым образом курица, как правило, входили в состав обязательных блюд на свадебном застолье, куры и петухи изображались на свадебных полотенцах, «кокошником» назывался головной убор замужних женщин.
Понятно, почему в ряде мест девушки, чтобы доказать свою готовность вступить в брак, на три дня Кузьминок в снятом на зимнее время помещении устраивали ссыпчины и принимали парней, обязательно угощая их куриной лапшой, то есть куриным супом. Из описания С. В. Максимова следует, что такой обычай был связан и с открытием женского рукодельного сезона, когда главным занятием женской половины семьи становилось прядение. «Девушки собираются в какой-нибудь большой избе и делают так называемые „ссыпки», т.е. каждая приносит что-нибудь из съестного в сыром виде: картофель, масло, яйца, крупу, муку и пр.
Из этих продуктов в ознаменование начала зимних работ устраивается пиршество, к которому в качестве гостей приглашаются парни».
Кузьминки продолжались «до света», причём парни, расправившись с приготовленным девушками угощением, отправлялись воровать соседских кур (мужской вариант разработки куриной темы!). К покражам такого рода крестьяне относились довольно снисходительно, и если бранились, то, как говорится, только для порядка. Где-то принято было, чтобы девушки ходили по деревне и выпрашивали продукты, а потом угощали парней и заглянувших к ним взрослых теми кушаньями, которые они приготовили из этих продуктов.
В Пензенской и некоторых других губерниях существовал обычай в Кузьминки устраивать «похороны Кузьмы-Демьяна». Девушки изготавливали чучело: набивали соломой мужские штаны и рубаху, приделывали к ним голову. Опоясывали чучело кушаком, обували в старые лапти и усаживали посреди избы. Сначала устраивали потешное венчание — «женили Кузьку» на одной из девиц, затем клали его на носилки и уносили в лес или за околицу. Там чучело раздевали, раздёргивали солому и плясали на ней, а потом сжигали.
В нижегородских деревнях девушки гуляли два дня, устраивали те же «похороны Кузьмы-Демьяна»: делали чучело из соломы, одевали его в мужскую одежду, разыгрывали отпевание его и похороны (правда, здесь чучело не сжигали, а топили). На «поминки» обязательно приглашали парней, готовили непременную кашу, делали брагу, пекли блины, причём первый блин отдавали парням.
Идея свадьбы, брачных отношений буквально пронизывает осенние Кузьминки на юге нижегородского региона. Здесь помимо традиционных пародийных похорон персонажа этого календарного обряда разыгрывалась и пародийная свадьба с выбором «молодых», «сватовством», «венчанием», «девишником» и прочим. Например, устраивали хождение по деревне для сбора обрядовой пищи — пшена, каши, яиц; для общей трапезы жарили курицу. Летом 1979 года в селе Юрьево Гагинского района тогдашней Горьковской области участникам фольклорной экспедиции посчастливилось записать от 66-летней Е. Ф. Шесталовой подробный рассказ о том, как отмечался в ее молодости день осеннего Кузьмы-Демьяна — «Кузьмушки». Заранее договаривались два коллектива («братчины», в местном говоре). «На нашей братчине — невеста, а на другой — жених (девку парнем наряжали). Сватали по-настоящему. Вот как в куклы дети раньше играли, так и Кузеньку справляли. Ссыпались пшоном, мукой, сладку воду сделаем — это вино, а подкрасим воду вареньем. Пирожки пекли, девишник делали. <…> И вот девка накинет на плечи дерюжку (изображая священника. — А. Н.), посредине избы стол поставим, и „венчает» она жениха с невестой. Горные делали (так здесь назывались свадебные гости, поезжане, выполнявшие свои, традицией предусмотренные роли. — А. Н.) — долго гуляли. А на третий день Кузьку хоронили. Попом нарядются. Поп идет и поет: „Святы Божий, святы крестны». Кадит лаптем вместо кадилы. За ним покойника Кузьку тащат. В старый кафтан соломы набьем, в штаны — вот и Кузька; голову из соломы делали и в лапти соломы набивали. А уж за покойником идут, плачут:
Кузенька мой миленькой!
Куда ты собрался,
Куда ты сорядился?
На кого меня покинул?
С какой дороженьки будем тебя дожидаться?
Выйду я, разгорькая, На четыре дороженьки,
Посмотрю, не идет ли мой размилый дружочек.
Нигде боле тебя я не увижу,
Голосочка твово не услышу,
Ни на пирах, ни в беседушках,
Ни в торгах, ни в базарушках.
Отнесут его на зады, разбушуруют, солому вытрясут и сожгут. Схоронили — все, нету боле гулянья. Вся свадьба пройдет, и Кузька умирает» [Нижегород. свадьба, 193].
Молодёжь не ограничивалась угощением, пиршеством и разыгрыванием пародийной свадьбы и похорон. На кузьминских гуляниях звучали песни, водились хороводы, одна другую сменяли так называемые поцелуйные игры.
- КОРОЛЕК
Играющие становятся в круг, на середину его выходит девушка — «царевна», парень — «царевич» ходит за кругом.
Круг города ходит
Царев сын, королек,
Невест выбирает
Царев сын, королек.
Что за городом царевич,
Что во городе царевна
Золотым перстнем сияла,
Все царевича прельщала.
Золотым ключом бряцала.
Разрубай, царевич, вороты,
Что воротички пошире,
Что еще того пониже:
Войди, царевич, в город,
Подойди, царевич, поближе,
Что еще того поближе!
Поклонись, царевич, пониже,
Что еще того пониже!
Поцелуй ее послаще,
Что еще того послаще!
Ты возьми ее за ручку,
Поведи ее за город!
Выбирай себе другую,
Что из тысячи любую.
(Псковская губ.)
Парень входит в круг, целует девушку. Затем то же повторяет другая пара и так далее.
- ИГРА КЕЛЕЙКОЮ
Кто-нибудь из парней садится на стул посреди избы, девушки же составляют кружок, ходят вокруг сидящего и поют:
Вокруг келейки я хожу,
Вокруг я новенькия,
Вокруг сосновенькия.
Уж я старца бужу,
Я спасенную душу:
— Уж ты, старец, встань,
Ты спасенная душа!
К заутрени звонят,
К обедне зовут!
— Уж ты прочь, пономарь,
Пустозвон, не мешай!
Не могу я встать,
Головы поднять;
Голова моя болит,
Ретиво сердце щемит.
Уж и встать было мне,
Поплясать было мне,
Для милых гостей
Растрясти костей.
При этом парень подымается со стула и пляшет. Песня продолжается:
Моя милая идет,
Графин водочки несет,
Графин водки несет,
Распростится да уйдет.
Парень целует одну из девушек; она садится вместо него на стул, и песня начинается снова. Девушку сменяет опять парень и так далее, пока все играющие не посидят в келейке (Пермская губ.).
- ПРЯЛИЦА
Играющие стоят кругом и поют:
Прялица-кокорица моя,
С горя выброшу на улицу тебя,
Стану прясть и попрядывать,
На беседушку поглядывать.
Во беседы нет весельица,
Моя милая не осердится.
Моя мила по дорожке шла,
Черноброва барабан нашла,
Она била, барабанила,
Из-за лесу парня манила,
Из-за лесу, лесу темненька,
Из-за садику зелененька.
Во время песни парень с девушкой, стоящие в центре круга, быстро вертятся в одну и в другую сторону, потом целуются и уступают место следующей паре (Печора, Усть-Цыльма).
- ПОДУШЕЧКА
Играющие составляют круг (хоровод). Кто-либо из парней выходит в центр его и во время песни выбирает из участников игры девушку, пляшет с ней, целует ее, затем оставляет на середине, а сам уходит в хоровод. Потом девушка выбирает себе парня, и все повторяется (зачастую под одну и ту же песню).
Подушечка, подушечка,
Да ты пуховая. Того поцелую,
Молодушка, молодушка,
Да ты молодая.
Кого люблю, кого люблю,
Пуховую подушечку
Тому подарую.
(Омская губ.)
В этот день крестьянки занимались различными хозяйственными работами в курятниках: утепляли их на зиму, убирали скопившуюся за лето грязь, чистили гнезда, отбирали на убой слабую птицу. После выполнения всех этих работ в курятнике вывешивали «куриного бога» (он также назывался «курячий поп») — камешек с одним или несколькими сквозными отверстиями, рыльце от глиняного умывальника, горлышко от бутылки, красные лоскутки и т. п. Его прикрепляли на верёвке около насеста, чтобы куры были здоровы и плодовиты. Кроме того, по поверью, «куриный бог» охранял кур от мифического хозяина двора — дворовика, который любил их обижать, а также от кикиморы, якобы выщипывавшей у кур перья.
В церквях в этот день проходили заказные молебны, жертвовались в храм куры, приглашались в дома священники для молебна и окропления курятника святой водой.
13 ноября — Юровая
Юровая — праздник рыбаков
Последний день октября (по старому стилю) считался праздником рыбаков и охотников, правда, некоторые источники относят этот праздник на день Зиновия, потому приведенная примета о волках, собирающихся в стаи, числится то за днем Зиновия, то за датой поминания апостола Стахия.
На праздник охотников — первая пороша. В реальности, конечно, не снежная пороша поджидала наступления праздника, а именно то, что выпал первый снег, который не тает, лежит на земле (что случается обычно где-то в конце октября — начале ноября), и послужило основанием открытия охотничьего сезона — выезда на первую порошу. Сыграло свою роль и последнее число месяца, закрывающее один сезон и служащее преддверием следующего. На первом выезде, по традиции, надо было обязательно затравить хоть одного зайца, которого называли «именинным». Если в этот день охотника ждет неудача, то она будет преследовать его весь год.
***
На ловца и зверь бежит.
***
Коня положили, да зайца уходили.
***
Не дорог конь — дорог заяц.
***
За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь.
***
Двух зайцев гонять — ни одного не поймать.
***
Заяц поперек дороги перебежал — к неудаче.
*
В Тюменском крае принимались за отлов зайцев с помощью очепа — особого вида капкана. «К ловле зайцев приступают как к какому-нибудь священнодейству— писал очевидец, местный краевед в конце XIX века: «— Перед отправлением в поле все петли окуриваются. Для этой цели служит растение багульник. При выходе из дома читают молитву, или словинку, и стараются из деревни выйти незамеченными. Даже разглашение о том, что сегодня у нас отец ушел петли ставить, подвергалось строгому запрещению. Отец со своей стороны принимал все меры к тому, чтобы добычу из петель таскать незамеченной. Для этого он, когда «добывал» зайцев, складывал их где-нибудь в лесу и привозил потом на лошади, незаметно для посторонних. Сохрани Бог, если зайца из петли украдут — после этого хоть ловлю бросай: и попадать зайцы не будут, и вороны будут клевать попавших и пр. и пр.».
«В Сибири, особенно на Иртыше, — читаем у А. С. Ермолова, — этот день считается праздником рыбаков, которые водку пьют „на юру», отчего и праздник носит название Юровая. С этого дня отправляются на лов красной рыбы».
***
Не накормит земля, накормит вода.
***
Воды — не нива, не орешь их, не сеешь, а сыт бываешь.
***
Чтобы рыбку съесть, надо в воду лезть.
***
Рыбак рыбака видит издалека.
***
Рыбу ловить — при смерти ходить.
***
Ловцы рыбные — люди гиблые.
***
Хороший рыбак должен по клеву знать, что рыбу сазаном звать.
*
Загадки:
*Клеть дыровата, а выхода нет. (Сеть.)
*Пришли воры, хозяев украли, а дом в окошки ушел. (Ловля неводом.)
Изображения:
- Илья Машков. Натюрморт. Рыбы. 1910
- В.Г. Перов. Охотники на привале. 1871
12 ноября Зиновий-синичник
12 ноября Зиновий-синичник
Русский человек услышал в имени святых созвучность с названием веселой птички — синицы, которую, кстати сказать, в народе часто звали «зинькой», а дети, обращаясь к ней и подражая ее голосу, припевали: «Синичка-сестричка! Зинь-зинь, зинь-зинь!»
День Зиновия и Зиновии — синичкин праздник. Около этого времени прилетают птицы-зимники — синицы, щеглы, снегири, сойки, чечетки, свиристели и др.
***
И на зиньку-синичку, птичью сестричку, свои святые Богу молятся.
***
Не велика птичка-синичка, и та свой праздник помнит.
***
Немного зинька ест-пьет, а весело живет.
***
Невелика синица, голосок востер.
***
Хвалилась синица хвостом море зажечь. Наделала синица славы, а моря не зажгла.
***
Синичка — воробью сестричка.
***
Лучше синица в руках, чем журавль в небе.
*
Синицы обычно поселяются возле домов и звонким пением, напоминающим перезвон маленьких серебряных колокольчиков, радуют людей в долгую зимнюю пору. Дети иногда сами, иной раз с помощью взрослых изготавливали новые или чинили старые кормушки. Вообще всегда в обязанность детей входило подкармливание птичек.
Должно быть, не только А. С. Пушкин просил няню в такие дни, когда «буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя», спеть популярную на Руси песню, «как синица тихо за морем жила».
Ко дню Зиновия, накануне праздника охотников и рыбаков, приурочена такая примета (чаще всего она встречалась в центральной России, в Замосковье):
Если на Зиновея волки стаями ходят, это предвещает голод, мор, войну.
11 ноября Анастасия-овчарница
11 ноября Анастасия-овчарница
29 октября — по старом стилю
Анастасия (Настасья, Настея)-овчарница, овечница, стригальница Аврамий-овчар
День считается «овчарным праздником».
По народным представлениям, вполне закономерно, что вслед за святыми покровительницами прядения и ткачества (Параскева Пятница и Неонилла), связанными в первую очередь с растительным волокном — лен, конопля, поминается святая, помогающая в работах с шерстяной пряжей — это Анастасия (Настасья), которая заботится об овцах и баранах, об их пастухах (овчарах) и о тех, кто из руна, овечьей шерсти, прядет шерстяные нитки, шьет теплую одежду (тулупы), валяет валенки, изготавливает сукно и пр.
Отметим также, что на новгородских иконах очень часто святые Параскева и Анастасия изображаются вместе; рядом эти святые мученицы упоминаются и в «Стоглаве».
Начало стрижки овец. В южных степных районах — последняя стрижка овец. В день «Настеи-овчарницы» кормили пастухов по домам за то, что овец сберегли.
Ко дню Анастасии — овечьей заступницы и Аврама-овчара во Владимирской губернии готовили угощение для овечьих пастухов: пекли пироги с морковью и капустой, а особенно тароватые хозяева-овцеводы варили к этому празднику пиво.
Интересно, что в некоторых местах России в этот день поминали Анастасия Овчара. Трудно понять, чем вызвана замена Анастасии Анастасием, известно лишь, что этот святой считался покровителем браков.
Руном с овцы одевались и отцы.
Овчинка выделки не стоит.
Загадки про овец и баранов:
***
По горам, по долам ходит шуба да кафтан.
***
Шуба наша в поле паслася.
***
Вышло из травки сладкое мясо.
***
Не прядет, не ткет, а людей одевает.
*
10 ноября — Параскева Пятница. Ненила-льняница.
10 ноября (28 октября)
Параскева (Прасковея) Пятница Ненила-льняница
Культ Параскевы Пятницы сложился еще в Древней Руси. Достаточно сказать, что посвящённые ей храмы существовали уже в XII веке (например, в Чернигове). Новгородская деревянная церковь в честь святой Параскевы Пятницы была построена в 1156 году, а в 1207 году возвели каменный храм, он до сих пор стоит на Ярославовом Дворище (новгородцы почитали Параскеву как покровительницу торговли и купечества). И в последующие века во всех уголках России можно было встретить пятницкие храмы и часовни, находившиеся чаще всего у воды или на распутьях дорог; деревянные скульптуры Параскевы и часовенки ставили у колодцев и ключей, которые считались священными, а воду в них — целебной. Многочисленны иконы с образом святой Параскевы.
В России Параскевы (и преподобная, нареченная Параскева-грязнуха — память 27 октября, и мученица, наречённая Пятницей) почитаются бабьими святыми, покровительницами женской зимней работы.
Людям добрым, ведущим праведный образ жизни, строгая святая всегда приходила на помощь в разнообразных хозяйственных и семейных делах. Православный народ почитает Параскеву Пятницу как покровительницу полей и скота, целительницу от тяжёлых душевных и телесных недугов, защитницу семейного благополучия и помощницу в женском рукоделии. Ей молятся при родах, об исцелении детей и о разрешении бесчадия, к ней обращаются, если ребёнок долго не начинал ходить. Параскеве Пятнице молились о предотвращении засухи, об урожае.
В народном почитании Параскевы соединились церковные сведения о святой и сохранившиеся от языческих времен представления о женском божестве, связанном с водной стихией, покровительствующем прядению, ткачеству, браку.
Значительная роль в народном культе Параскевы Пятницы отведена водной стихии. Учёные рассматривают это как остатки языческого поклонения женскому божеству Мокоши, чей идол стоял в Киеве на вершине холма рядом с Перуном и другими кумирами древнерусского дохристианского пантеона. Само имя языческого божества — Мокошь — указывает на связь с водой, а через это (как у греческих мойр, германских норн, иранских, хеттских богинь подземного мира и др.) — с судьбой, с нитью жизни: напомним, что богини, прядущие нить судьбы, известны мифологиям самых разных народов. Судя по всему, Параскева Пятница на культурном пространстве восточных славян явилась непосредственным продолжением образа Мокоши после принятия православия. Так, сохранились сведения о том, что Пятнице приносили жертву, бросая в колодец кудель, пряжу, монеты, оставляя в качестве подарка святой пояски, полотенца, кусок ткани (Матушке Пятнице на передничек!). По-видимому, эпизод жития, где Параскева вернула игемону зрение, повлиял на то, что воду Пятницких источников, считавшуюся святой, целебной, часто употребляли для лечения глазных болезней. Стоит упомянуть и о народном духовном стихе, где Параскева исцелила слепого пустынника.
Осквернить почитаемый источник — значило совершить страшный грех, за который следовала неминуемая расплата. Например, рассказывали об одной женщине, которая взяла воду из пятницкого колодца для стирки белья — источник тут же пропал, а женщина начала болеть. В некоторых местах утверждали, что на Параскеву нельзя золить белье (мыть с золой или щелоком), иначе на том свете за нарушительницей будет гоняться Пятница.
Не случайным кажется и множество легенд о явленных иконах Параскевы Пятницы, обнаруженных у родника, на берегу ручья, даже в глубине колодца; о камнях, на которых отпечатался след ноги святой и где скапливается вода, обладающая целебными свойствами, главным образом помогающая опять-таки при глазных заболеваниях.
Надо сказать, что Церковь не одобряла многие черты культа святой, имевшие явно языческое происхождение. Собор 1551 года, чьи постановления зафиксированы в сборнике под названием «Стоглав» (от количества пунктов, глав в этом документе), осудил тех «лживых пророков», которые уверяли, будто к ним являлась святая Параскева и запрещала по пятницам заниматься «ручным делом». Однако народный культ великомученицы Параскевы Пятницы прочно держался на Руси многие века и в отдельных своих проявлениях дожил до нашего времени.
Поколения за поколением женщины в день Параскевы и Ненилы выносили вытрепанный лен на улицу — устраивали «льняные смотрины». Девушки тоже участвовали в таких смотринах: они стремились продемонстрировать своё искусство обрабатывать лен парням и будущим свекровям. «Первые первинки» приносили в церковь для освящения.
Параскева Пятница — покровительница прях и ткачих, прядения и ткачества — представлялась в виде высокой, худой женщины с длинными распущенными волосами, не расчёсанными, а похожими на кудель. Распущенные волосы Пятницы, по мнению ряда учёных, изображали (символизировали) лен. По имени святой в некоторых местах прялки назывались пятницами. Напомним, что худую высокую женщину подчас награждали прозвищем — «долговязая Пятница».
Как в Древней Руси, так и в начале XX века сохранялся запрет в любую пятницу, и особенно в день Параскевы Пятницы, на прядение и ткачество, причём нельзя было не только прясть, но и держать дома коноплю (Воронеж.), даже смотреть на веретено (западные губ.). Нарушительниц запрета, по поверьям, ждало жестокое наказание. Пятница являлась к бабам-«непочетницам», пугала их, могла до смерти «затыкать» железными спицами или веретеном, наслать судорогу или свести пальцы на руках, засорить глаза, даже превратить в лягушку.
Приведём рассказ, записанный со слов крестьянки Ярославской губернии:
«В одной деревне жила женщина. Женщина эта была хорошая работница, только совсем она не почитала пятницы, пряла и ткала в пятницу, и белье мыла, и всякую работу в пятницу делала. Вот раз осталась она в избе одна-одинешенька, а дело было в пятницу вечером. Сидит баба да прядет. Только вдруг слышит она: по сеням кто-то идет. А двери с улицы в сени были заперты. Спужалась баба не на шутку — сидит ни жива, ни мертва. Вдруг тихонько начала отворяться из сеней дверь в избу, и вошла женщина, страшная и безобразная. На ней были все лохмотья да дыры; голова вся платками рваными укутана, из-под них клочья волос повылезали растрепками; ноги у ней все были в грязи, руки тоже в грязи, и вся она, с головы до ног, была осыпана всякой нечистью и мусором. Вошла эта страшная женщина, начала молиться на образ и плакать. Потом подошла к хозяйке и говорит:
— Вот ты, женщина негодная, как ты меня обрядила. Прежде я в светлых ризах ходила, да в цветах, да в золотом одеянии, а твое непочтение вот до какой одежи меня довело. <…>
Тут баба догадалась, что в избу к ней вошла сама Пятница, стала было прощение просить. А Пятница:
— Нет,— говорит,— тебе моего прощения!
Да взяла железную спицу, которой кудель льну к копылу привязывают, и стала тыкать ей бабу. Тыкала, тыкала, пока до полусмерти не истыкала. Утром нашли бабу всю в крови и насилу в чувство привели. Да только с тех пор баба по пятницам уже не работает — ни-ни: стала почитать праздничный-то день» [Максимов, 423—424].
От сибирских поселений до самых западных рубежей России известен был рассказ о пряхе, которая сумела перехитрить Пятницу. Параскева Пятница пришла к такой бабе, занимавшейся прядением в неположенное время (в пятницу), и решила дать ей невыполнимую задачу — напрясть за ночь сорок веретен, иначе неминуемо страшное наказание. Баба оказалась сообразительной: взяла сорок веретен и на каждое намотала понемногу ниток, сложила веретена в корзину и выставила под утро на крыльцо. Пришла Пятница, увидела веретена, удивилась и оставила бабу в покое, но прясть по пятницам женщина больше не стала.
Среди славян (в том числе у русских) существует вера в то, что святая Параскева Пятница покровительствует бракам, молодым семьям и способствует согласию между породнившимися домами. Так, молодые зятья в день Параскевы должны были угощать тещу и тестя киселем с маслом.
Девушки молились святой о хороших женихах.
***
Матушка Прасковея! Пошли жениха поскорее!
(Покажи жениха поскорее!)
***
Пятница, святая мученица Парасковея, пошли мне женишка-то поскорее!
**
Матушка Прасковея! Отдай замуж поскорее!
*
С просьбой о женихах к святой Параскеве Пятнице обращались не только в день ее памяти, но и в другие периоды, когда, по традиции, устраивались гадания. Например, в Святки девушки из деревень в округе Печорского монастыря (Псковщина) мочили рукав с приговором: «Пятница Параскева, скажи-ка поскорее, где мне жить, где мне быть, где мне кофточку сушить».
***
Хоть за старца, лишь бы в девках не остаться!
***
На красивого глядеть хорошо, а с умным жить легко.
***
С мужем — нужа, без мужа и того хуже; а вдовой да сиротой — хоть волком вой.
***
Без поры, безо времени солнце не взойдет, молодец к красной девице не подойдет.
***
Девка на поре — женихи на дворе.
***
Коли нет паренька, не отдашь за пенька.
***
Невеста не лошадка, не выведешь на площадку.
***
Суженого калачом не заманишь, да его же и конем не объедешь.
***
Скрасит девку венец да молодец.
***
Не бывав, девке замуж хочется.
***
Бабы каются, а девки ладятся
(замуж собираются)
*
***
Не спешите, девки, замуж,
Замужем вы будете,
Своего девичества
Вовек не забудете.
***
Не ходите, девки, замуж,
Бабья жизнь проклятая —
В поле каждая травиночка
Слезами окапана.
***
Не ходите, девки, замуж,
Замужем невесело.
Моя мама замуж вышла,
Голову повесила.
*
Образ Параскевы Пятницы затмевал других святых, поминаемых в этот день Церковью. О Нениле, которая, наряду с Параскевой, называлась льняницей, за пределами народного календаря бытовали прибаутки-потешки, адресовавшиеся детям или звучавшие на ярмарках из уст торговцев патокой, разными сластями.
***
А патоку с имбирем
Варил дядя Симеон,
Тетушка Ненила
Кушала-хвалила,
А дядюшка Елизар
Все пальчики облизал
***
Пришел дядя Елизар,
Блюда облизал,
Пришел Влас,
Выпучил глаз.
Пришла Ненила
И блюда обмыла!
*
8 ноября — Дмитриев день. Димитриевская неделя — родительская, дедова.
8 ноября (26 октября)
Дмитриев день. Димитриевская (Дмитровская) неделя — родительская неделя, дедова неделя.
***
До Дмитровской субботы зима не становится.
***
Дмитриев день — зима уж лезет на плетень.
***
Коли в Дмитриев день холод и снег — весна будет поздняя и холодная, если оттепель — зима и весна теплые.
***
Коли Дмитриев день по снегу, то и Святая (Пасха) по снегу, а Дмитриев по голу, и Святая по тому.
***
Если Дмитриев день без снега, то Пасха будет теплая (воронеж.).
***
Дмитрий на снегу — весна поздняя.
***
Если Дмитрий в лодке, то и Егор в лодке (т. е. реки не покроются льдом до 9 декабря / 26 ноября — Юрьева дня) (вят.).
***
На Митрия реки замерзают (сибир.).
***
Дмитров день перевоза не ждет (сибир.).
*
Дмитриев день рассматривался и как один из сроков сватовства.
***
До Дмитра девка хитра, а после Дмитра еще хитрее (вышед замуж) (южн.).
***
До Дмитра девка хитра, после Дмитра не будет такова.
*
На Дмитрия девки хитрые — собираются выйти замуж, так как после этого дня уже редко бывают в деревнях свадьбы до зимнего мясоеда.
В Дмитриев день повсеместно на Руси справляли поминки по усопшим. Дмитровская (Димитровская) неделя называлась родительской, дедовой. Особенно почиталась Дмитровская суббота — перед днем памяти святого Димитрия Солунского.
В Дмитриев день и в Дмитровскую субботу не работали. Как и на Радуницу, накануне Дмитровской субботы в Вятском крае принято было мыть полы, застилать лавки полотном, на тябло (полку с иконами) вешать чистое ролотенце: ночью, по поверью, родители приходят, по полотну походят и утрутся полотенцем [Власова, 135].
***
Покойнички на Русь Дмитриев день ведут: покойнички ведут, живых блюдут.
***
Коли отдохнут на дедовой неделе родители (случится оттепель), то и всей зимушке-зиме быть с мокрыми теплинами.
***
Если в родительскую субботу случится оттепель, то на дедовой неделе роди¬тели отдохнут (после холодов ждут потепления) (костром.).
*
Дмитровскую субботу всегда проводили торжественно: посещали кладбища и служили на могилах панихиды, совершали обрядовую трапезу (тризну) и обрядовое «кормление» покойников, то есть оставляли на могиле часть пищи. В костромских селах пекли к этому дню лепешки, пироги, колобки, варили кисель. Корзину со снедью относили в церковь для раздачи нищим [Там же, 135].
***
Дмитриева суббота — кутейникам работа.
*
Поговорка подтверждает веру в то, что «чем щедрее приношения (для священников, отправляющих панихиды) и обильнее угощение, тем вернее доставляется загробной душе на том свете покой и отрада» [Степанов, 141].
***
Не всегда поповым ребятам Дмитриева суббота.
***
В Дмитриев день и воробей под кустом пиво варит (ярослав.).
*
Женщины причитали на могилах родителей и наиболее близких родственников.
ПЛАЧ СИРОТЫ НА КЛАДБИЩЕ В РОДИТЕЛЬСКИЙ ДЕНЬ:
Как иду я, горькая сирота,
Как иду я, горемычная,
Как в оградушку во мирскую,
Как к вам, мои родители,
Как к тебе, родима матушка!
Припаду я ко матушке сырой земле:
Не простонет ли мать сыра земля,
Не промолвит ли родитель мамонька
Что со мной, да горькой сиротой?
Подымитесь вы, ветры буйные,
Разнесите вы все желты пески,
Подымите родиму мамоньку
Что из этой из сырой земли!
Расскажу я, горька сирота,
Про свое да горе-кручинушку!
Исполать ты, родная мамонька,
Не могу я тебя докликатися,
Не могу тебя добудитися.
*
Ты уснула да крепко-накрепко,
Так не слышишь меня, горьки сироты,
Ты меня да горемычные!
Ты спроси, родная мамонька,
Про мое житье ты горькое,
Как живу я, да горька сирота,
Как не вижу я веселых дён,
Как живу я во рабах во работницах!
Мне не надо бы от чужих людей
Золотой казны,
Лучше быть мне, родима мамонька,
Со тобой во сырой земле!
Ты прижала бы меня, горькую,
К своему-то ретиву сердцу,
Ко своей-то ко белой груди!..
[Причитания, 319 — 320]
Причитание записано в деревне Брахутиной Варнавинского уезда Костромской губернии в 1919 году.
5 ноября — Яков день
Яков
Почему-то день памяти святых Иаковов в народном календаре связан с ожиданием мелкого града или снега, который называли «крупой» по внешнему сходству с крупно обмолоченным зерном (крупой).
***
Яков, брат Божий, крупицу пошлёт
(мелкий град, снежную крупу)
***
Коли Яков, брат Господень, крупицу пошлет, то с Матрены (22 / 9 ноября) зима станет на ноги.
***
Не всякому по Якову. И всякому, да не как Якову.
***
Отец Яков в молитве не одинаков: за ину берет полтину, а иной (богомолке) сам рубль дает.
*
4 ноября — Осенняя Казанская
4 ноября (22 октября – ст. стиль)
Осенняя Казанская — важная дата в народном календаре, рубеж между осенью и зимой. К этому дню, как и на Покров, возвращались в свои сёла мужики с отхожих промыслов. Обычно Казанская была традиционным сроком завершения строительных работ, и землекопы, плотники, каменщики, получив расчёты, спешили к родному очагу, в деревню. Осенняя Казанская в старину всегда была сроком расчетов, договор «На Казанскую — расчет!» никто нарушить не смел, опасались и наступающих холодов.
Дома их ждали. «Не вернулся на Покров, обязательно придёт на Казанскую». Встречали подобающим образом, ведь «Казанская-гулянская»: резали животных — мясо тушили, жарили, варили; готовили пиво и брагу, покупали водку; пекли пироги.
Праздник иконы Казанской Богородицы считается одним из самых главных женских праздников, потому что «Казанская — бабья заступница». К этому празднику приурочивались и запоздалые свадьбы, так как существовало древнее поверье: «Кто на Казанскую женится, тот счастлив будет».
***
«Выезжай в Казанскую на колесах, а полозья в телегу клади»
***
«Матушка Казанская необлыжную зиму ведет, морозцам дорожку кажет»
***
«До Казанской — не зима, с Казанской — не осень»
***
30 октября — Осий
30 октября — Осий
В народном сознании пророк Осий оказался своего рода распорядителем, ответственным за крестьянский тележный транспорт в преддверии зимы. Имя святого было осмыслено через близкое по звучанию слово родного языка — ось (колеса). И это воспринималось как вполне естественный факт, ведь подобное «родство» оправдывалось хозяйственными заботами и погодой второй половины — конца октября: крестьяне готовились сменить телегу на сани, вскоре предстояло обновлять зимний путь.
***
На пророка Осию колесо прощается с осью.
*
По скрипу тележных колёс гадали об урожае.
Загадки:
***
Барыня подкрашена, поперёк подпоясана, а спина намазана. (Колесо.)
***
Четыре братца уговорились гоняться: как ни бегут, друг друга не нагонят. (Колеса.)
***
Два брата меньших впереди, два брата старших позади, бегут — друг друга не нагонят. (Колеса.)
***
Один идёт, четверых за собой ведёт. А пятый сидит, в оба глаза глядит. (Лошадь, телега, мужик.)
***
Возле леса идёт, хохочет, а в лес идти не хочет. (Телега.)
*